Его родители, выполняя свое обещание, опустились на колени в джунглях.
На поляне показались еще несколько детей. Затем, повинуясь какому-то невидимому сигналу, собравшиеся затихли.
Тилл тихо спросил:
- Чего мы хотим?
- Того, что является лучшим для корабля, - ответили дети. - Всегда.
- Как долго это - «всегда»?
- Дольше, чем мы можем себе представить.
- И как далеко это - «всегда»?
- Оно простирается до бесконечности.
- Но мы живем…
- Лишь мгновение! - вскричали они. - А может быть, и меньше!
Слова не имели смысла, и от них мороз продирал по коже. Они должны были казаться Уошен глупыми, но не казались; это была молитва, она приобретала силу и материальность, когда ее произносили в один голос, с выработанной годами уверенностью.
- Того, что является лучшим для корабля, - повторил Тилл.
Но он не просто повторял - он задавал вопрос. На его простоватом лице читалось любопытство, неподдельная жажда чего-то.
Он негромко спросил собравшихся:
- Вы знаете ответ?
Дети нестройным хором произнесли:
- Нет.
- Я тоже не знаю, - признался их лидер. - Но когда я бодрствую, я ищу его. А когда сплю, то ищу его во сне.
Последовала короткая пауза, затем резкий голос выкрикнул:
- У нас новички!
- Приведите их сюда.
Это были близнецы лет семи, брат и сестра, и они с испуганным видом вскарабкались на бревно. Но Тилл протянул им руки, твердым, уверенным голосом велел каждому сделать глубокий вдох, затем спросил их:
- Что вы знаете о корабле? Девочка взглянула на небо и ответила:
- Мы пришли оттуда.
Среди детей послышался смех, затем затих. Брат поправил ее:
- Оттуда пришли помощники Капитана. Не мы. - И добавил: - Но мы поможем им вернуться туда. Скоро.
Наступила долгая, холодная тишина.
Тилл позволил себе терпеливо улыбнуться, похлопал обоих по макушкам. Затем он взглянул на своих последователей и спросил:
- Он прав?
- Нет! - проревели они.
Близнецы вздрогнули и попытались сбежать. Тилл опустился на колени между ними и произнес твердым голосом:
- Помощники - это только помощники. Но вы, и я, и все мы… мы - Строители.
Уошен не слышала этой чепухи уже четверть века, и, услышав сейчас, она не могла решить - то ли ей рассмеяться, то ли поддаться приступу гнева.
- Мы - возродившиеся Строители, - повторил Тилл. И он заронил в их души семена мятежа, добавив: - И какова бы ни была наша цель, она состоит не в том, чтобы сотрудничать с этими глупыми помощниками.
Миоцен не поверила ни единому слову.
- Во-первых, - сказала она, обращаясь к Уошен и к самой себе, - я знаю своего собственного ребенка. То, что вы говорите, нелепо. Во-вторых, на этом их слете могла собраться едва половина наших детей…
- Большинство из них - взрослые, у них свои дома, мадам, - прервал ее Диу.
- Я проверяла, - объяснила Уошен. - Несколько десятков младших детей действительно сбежали из детских…
- Я не говорю, что они никуда не ходили. Затем Миоцен высокомерно спросила:
- Вы двое выслушаете меня? Хотя бы одну минуту?
- Продолжайте, мадам, - сказал Диу.
- Я знаю, что разумно, а что - нет. Я знаю, как был воспитан мой сын, я знаю его характер, и если вы не предложите мне какой-то мотив для этого… этого дерьма… тогда я думаю, нам лучше сделать вид, что ничего не произошло…
- Мотив, - повторила Уошен. - Скажите мне, какой у меня может быть мотив?
- Жадность, - с холодным восторгом ответила Миоцен.
- Что это значит?
- Поверь мне, я все понимаю. - Темные глаза сузились, в уголках сверкнули серебряные щелки. - Если мой сын лишился рассудка, на его место становится ваш. Сначала статус. Затем, в конце концов, власть.
Уошен бросила взгляд на Диу.
Они не упоминали о том, что осведомителем был Локе, и хотели сохранить это в секрете как можно дольше - по многим причинам, большинство из которых было эгоистическими.
- Спросите у Тилла о Строителях, - настаивала она.
- Я не стану этого делать.
- Почему?
Женщина помолчала минуту, тщетно пытаясь счистить коробочки спор со своей новой домотканой формы. Затем она ответила с ядовитой логикой:
- Если это ложь, он скажет, что это ложь. Если это правда и он солжет, тогда его ложь будет звучать как правда.
- А если он признается во всем…
- Тогда это будет означать, что Тилл хочет, чтобы я знала. А вы просто посредники. - Она понимающе взглянула на них, затем отвела взгляд. - Это не те сведения, что я оставила бы без внимания.
Спустя три корабельных дня, когда селение спало, гигантская ладонь приподняла их мир на несколько метров, затем ей это наскучило, и она снова швырнула его вниз.
Помощники Капитана и их дети, спотыкаясь, выбрались на открытое место. Небо уже скрылось за тучей золотых шариков и миллионами летающих насекомых. Через двенадцать часов, а возможно и раньше, всей этой местности предстояло покрыться пузырями, взорваться и исчезнуть. Словно пьяная, Уошен бежала по трясущейся земле и, добравшись до чистенького дома, кричала: «Локе» в его пустых комнатах. Где ее сын? Она обежала всю площадь, но все дома детей были пусты. Из небольшого дома Тилла выступила фигура и спросила: