Во времена Баха это было большой проблемой, так как клавир – старинный клавесин – был весьма капризным инструментом, требующим постоянной подстройки. Изменение температуры в помещении или влажности воздуха из-за прошедшего дождя нарушало его тонкий баланс. Чтобы выступление прошло удачно, музыкант и клавиши должны были стать единым целым: они зависели друг от друга. Поэтому Бах, будучи истинным виртуозом, учил не только искусству игры, но и тому, как должно заботиться об инструменте и настраивать его, как уважать и любить его тонкую натуру. Равномерная темперация, в то время уже известная как практический метод настройки, не была общепринятой. Многие музыканты предпочитали неравномерно темперированный строй, в котором интервалы между нотами в октаве незначительно изменялись в зависимости от индивидуальных предпочтений исполнителя, и на инструменте можно было играть во всех тональностях, не перенастраивая его. Бах принадлежал как раз к этому лагерю, будучи преданным гибкости и чувствительности своих клавишных инструментов. Именно этому и посвящен «Хорошо темперированный клавир».
Рассказанная история может служить лишь весьма грубой аналогией при рассмотрении интерактивной чувствительности человеческого мозга и тонкой красоты мышления, однако мне она показалась полезной и захватывающей. Специалисты до сих пор не пришли к единому мнению о том, как именно Бах подстраивал свой клавир, чтобы сделать его «хорошо темперированным», но, судя по свидетельствам современников, это занимало у него немногим более 15 минут. Здесь, конечно, моя аналогия с мозгом сильно страдает, потому что для каждого из нас «уход» за своим мозгом, его настройка, как и понимание «музыки» работающего разума, – это задача всей жизни. Как мы увидим далее, легкого решения для настройки человеческого мозга (аналогичного настройке семейного фортепиано в равномерной темперации) не существует. Настройка мозга требует знаний, внимания и напряженной работы. Однако это самое выгодное вложение: стремление к гармонии с самим собой приносит огромную пользу и самому человеку, и обществу. Хорошо настроенный мозг – залог надежды на лучшее будущее для всех нас.
Часть I
Кто мы такие?
Поиск истинного знания о самом себе занимает человека уже многие столетия. Древние греки считали эту задачу захватывающей, но крайне непростой. Бенджамин Франклин в «Альманахе простака Ричарда»[4] говорил, что «есть три вещи, сделать которые необычайно трудно: сломать сталь, раскрошить алмаз и познать самого себя». Сегодня к этому поиску, который раньше был делом исключительно теологов и философов, подключились нейробиологи, генетики, инженеры и нанотехнологи.
Теперь мы пытаемся разобраться в самих себе, используя научные знания о человеческом мозге. Мы уже научились получать карты живого, работающего мозга и в реальном времени наблюдать, чем его активность у людей, страдающих, к примеру, депрессией, болезнью Альцгеймера или аутизмом, отличается от активности «нормального» мозга. Мы можем распознать основные нейронные связи в мозге и воспроизвести их с помощью компьютерной симуляции. Технологии, основанные на использовании стволовых клеток, скоро позволят нам лечить поврежденный мозг и восстанавливать нарушенные нейронные связи. Разработки в области нейронной инженерии и роботизированных систем дают возможность построить интерфейс, связывающий мозг с машинами. Все это удивительно. Это наука.
Но есть и другая, не менее важная задача для науки: понять, как работа мозга определяет поведение человека. Эта задача более непосредственно связана с нашей повседневной жизнью и обеспечением будущего для человечества. Нам нужно разобраться в том, как и почему общество массового потребления с его изобилием воздействует на определенные врожденные схемы и перестраивает нейронные пути, определяет наш выбор и формирует привычки, не давая нам задуматься о последствиях такого поведения. А мы уже знаем, что эти последствия могут оказаться самыми неожиданными. Парадокс нашего времени состоит в том, что изобилие – это не всегда и не во всем хорошо.
4