— Конечно.
Кажется, констебль полиции Нереиды Рита Флавье даже слегка удивилась такому вопросу.
Глава 11
Ты — это ты…
Позже, когда они уже все втроем шли к стоянке рейсовых флайеров (Теду пересказали урезанную и отцензуренную версию происшедшего, и он тут же присоединился к общему решению, что капитана, конечно же, лишний раз волновать такими пустяками не стоит), Полина решительно подытожила:
— И если кое-кто тут мне еще раз скажет, что этот Бонд просто рекламная кукла для завлечения туристов, то я… я его стукну, ясно? Прямо по наглой рыжей морде и стукну!
И Дэн промолчал. И даже бровь заламывать не стал. Только в очередной раз почти привычно уже поразился человеческому умению делать абсолютно верные выводы на основании совершенно недостаточных для этого данных.
Старший констебль Джеймс Бонд действительно меньше всего походил на марионетку, которой в рекламных целях приписывают чужие подвиги, заставляя позировать на камеру, белозубо улыбаться и изображать героя перед инопланетной публикой. Был он для этого слишком живой. И настоящий. И… Короче, он просто был, он сам, а вовсе не только пустая красивая оболочка, управляемая процессором.
Только вот знать об этом точно и быть хотя бы на семьдесят шесть процентов уверенной Полина никак не могла: она не была киборгом и не умела слушать сквозь стены.
Тем же вечером, уже в спокойной обстановке еще раз проанализировав произошедшее за день, Дэн пришел к выводу, что все-таки был не прав. Один раз. В участке.
Когда испытал раздражение, посчитав, что Полина так невовремя полезла к нему со своими расспросами. не давая полностью насладиться происходящим за стенкой разносом.
Дэн тогда ошибся. Полина очень удачно начала к нему приставать. А главное — очень вовремя. Заинтересовалась, затормошила, потребовала объяснить, услышала — и тут же интерес потеряла и оставила в покое. Гораздо хуже могло получиться, пристань она чуть позже, когда констебль Флавье вышла из залитой вечерним солнцем приемной, в которой они сидели, пили кофе и ели пончики. Тогда Полина могла бы на него и обидеться — потому что тот разговор он точно не стал бы передавать. Никому.
Так что удачно все получилось.
Звук поцелуя, шорох, сбивчивое дыхание двух человек, снова поцелуй, на этот раз куда более долгий и вдумчивый.
— Рит-та…
— Тш-ш-ш…
Снова шорохи, вздохи и голос, слишком ровный для человека — и слишком сбивчивый для киборга:
— Я бы и сам ему… Если бы ты не… Что он, программ не знает? Должен же… я бы и сам… за что, мол, компания вам деньги платит, если вы матчасти не знаете… Я бы…
— Тш-ш-ш…
Тишина. Дыхание в унисон, словно двое стоят, слившись в единое целое. Долго. Потом легкий шорох, словно кто-то один слегка отстраняется от другого — ну или пытается отстраниться. И замирает, так и не сумев.
— А тебе не мешает, что это — тоже программа?
Голос ровный, но вовсе не обязательно быть киборгом, чтобы расслышать в нем горечь.
— Я ведь Bond. Мы умеем быть милыми и… умелыми. Мы умеем нравиться, втираться в доверие. Тебя это не…
— Т-с-с-с! Ты — это ты. Я люблю тебя таким, какой ты есть.
Горький смешок.
— Ну да. И это тоже Bond’ы умеют, куда там Irien’ам… Очаровал девочку, бездушный негодяй с процессором вместо сердца… Это ведь тоже всего лишь программа, понимаешь? Что я вообще могу тебе дать, кроме неприятностей и дурацких программ?
— Программа, не программа — какая разница? Ты — это ты. Поцелуй меня!
Наверное, это неправильно, когда просто констебль отдает приказы старшему констеблю, причем в управлении полиции, в служебное время и в такой повелительной форме. Наверное, это неправильно, когда старший констебль подчиняется просто констеблю. Наверное, это нарушение субординации и может плохо сказаться на дисциплине. Наверное, это неправильно — в общем и целом.
Но единственно правильно здесь и сейчас.
Шорохи. Сбивчивое дыхание. И все остальное, конечно же, как было приказано. Есть такие приказы, против которых даже киборги ничего не имеют. Даже сорванные на весь процессор.
Пауза. Долгая.
Потом нейтрально-задумчивое:
— Твоя семья будет против. Вероятность… высокая.
Уже без особых эмоций и горечи, просто в качестве констатации факта: просчитал, взвесил, вычислил наиболее вероятную поведенческую реакцию. Дэн и сам так сделал бы, но для точного прогноза не хватало информации: он ничего не знал про семью констебля Флавье. Бонд по имени Джеймс — знал. И мог прогнозировать с большей точностью. Если родные будут против — это серьезное препятствие, его нельзя не учитывать.