Кот сидел на столе и спрыгнул оттуда, как только открылась дверь. На тонком слое пыли, покрывавшем стол, тут и там видны были кошачьи следы. По-видимому, кот осмотрел и обнюхал два телевизора, находившихся в ремонте: один, над которым Вилли собирался работать сейчас и где оставалось только заменить полученную лампу, и другой — там нужно было менять кинескоп. Кроме того, кот, похоже, осмотрел инструменты и запчасти, лежавшие на столе.
Еще удивительнее было то, что справочник электронных схем, лежавший на столе, оказался открытым не на той странице.
— Эй, киса, ты изучаешь электронику? — произнес Вилли, обращаясь к коту.
Предположение его явно позабавило. Видимо, он ошибся и оставил справочник открытым именно на этой странице.
Вскрыв посылку, Вилли отшвырнул верхнюю крышку и принялся рассматривать содержимое. Найдя лампу для телевизора Дольфа, он провел ее ножками по столу.
Похлопав ладонью по поверхности стола, Вилли сказал:
— Иди-ка сюда, можешь посмотреть, как я работаю. Готов начать обучать тебя, хотя и сам не очень-то разбираюсь в электронике. Во всяком случае, в теории я слабоват. Что ты хочешь — всего четырехмесячные курсы. Я могу проверить схему, но не больше тебя знаю, как она работает. Ладно, иди сюда.
Он еще раз призывно похлопал по столу. Кот вскочил на стол. Он сидел неподвижно, наблюдая за происходящим с сосредоточенностью, присущей только кошкам.
Вилли был одинок, поэтому, работая, он вслух обращался к коту. При этом он как будто чувствовал симпатию со стороны животного, особенно в момент, когда, заменив лампу, выяснил, что телевизор по-прежнему не работает. Проверяя конденсаторы и сопротивления, отыскивая обрыв в цепи, он комментировал свои действия.
Найдя идеального слушателя, он стал говорить о наболевшем: о тревоге за свою мастерскую, о том, сможет ли он ее содержать, о здоровье матери, о неопределенности собственного будущего. Вскоре Вилли обнаружил, что ему стало легче. Он рассказал коту то, что не смог бы сказать никому из людей: ни своей матери, которую это еще больше огорчило бы и расстроило; никому вообще, потому что никто не хочет признаваться в безнадежности своего положения. Коту же он даже пожаловался, что не может позволить себе встречаться с девушками, потому что их скудный бюджет не выдержит и посещения кинотеатра.
Когда кот, наконец, спрыгнул со стола и, подбежав к двери, замяукал, Вилли подошел, чтобы его выпустить, и сказал:
— Знаешь, котик. Заходи, когда захочешь. В то же окошко подай тот же сигнал. Я поделюсь с тобой завтраком, если не найду чего-нибудь повкуснее.
Дождь прекратился. Вилли увидел в окно, как кот перебежал на другую сторону улицы и скрылся.
«У него явно есть где-то дом, — подумал Вилли. — Я тоже когда-нибудь заведу себе кота. В конце концов, это не так уж дорого обойдется. Пусть это будет первой причудой, которую я позволю себе, когда дела хоть чуточку поправятся».
Вилли не знал, и ему не суждено было узнать, что совсем недавно он подвергся оценке и был признан бесперспективным. Только что он счастливо избежал участи, которая привела бы его к преждевременной смерти.
Глава двенадцатая
Утро следующего дня Док Стаунтон провел, делая записи собранных сведений о двух человеческих самоубийствах и странных явлениях, которые их сопровождали — во всяком случае они совпали по времени и произошли в том же месте, что и самоубийство. Но ему нужны были не просто конспективные заметки. Покуда все разговоры во время дознания и особенно на ферме Гроссов были свежи в памяти, он хотел воспроизвести их как можно точнее.
Но записать все оказалось поистине гигантской работой, если учесть, что пишущей машинки у него с собой не было, да и печатал он неважно. За полчаса он успел заполнить крупным почерком три страницы детальным описанием гибели пса Хоффмана и приступил к изложению показаний Шарлотты Гарнер, но тут Док понял, что изложение всех собранных данных займет от тридцати до пятидесяти листов, не говоря уж о выводах и умозаключениях, которые побуждали его присоединить к материалам сведения о смертях животных, явно смахивавших на самоубийства, об исчезновении супа и подливы с кухни Эльзы Гросс и других событиях, не имеющих, казалось бы, никакого отношения к смерти людей. Вся эта информация могла бы занять целую книгу. Но, так или иначе, записать все это было необходимо.
Он продумывал возможность съездить в Грин-Бей, чтобы взять напрокат или купить магнитофон. Правда, Док терпеть не мог эти штуки, потому что во время диктовки любил расхаживать по комнате. Иначе говоря, ему нужно было найти стенографистку.
Вероятно, это можно было сделать в Грин-Бее, но для начала он решил попытать счастья в Бартлесвилле.
Помочь ему мог издатель бартлесвилльского еженедельника «Горн». Док был знаком с ним, поскольку уже дважды играл с ним в покер. Конечно, попросить можно было Эда Холлиса. Он мог указать на кого-нибудь и в Бартлессвилле, и в Уилкоксе, городке чуть побольше, расположенном на полпути между Грин-Беем и Бартлесвиллем.
Когда Док около полудня вошел к Холлису, тот колотил по допотопному «Ундервуду».
— Секундочку, — сказал он и, закончив фразу, поднял голову от машинки. — Ну что? Сыграем сегодня вечерком? Ханс только что звонил мне, предупреждал, что сегодня будет игра. Он сказал еще, что тебе невозможно позвонить. Так что ты зашел очень кстати, если намереваешься вытянуть из нас оставшиеся денежки.
— Я не упущу такую возможность. Но, по правде сказать, я зашел по другому делу. Скажи-ка, в этом городке есть кто-нибудь, владеющий стенографией и машинописью?
— Разумеется. Мисс Телли, мисс Аманда Телли.
— Работает ли она теперь? Могу ли я приглашать ее по вечерам?
— В данное время она не работает. Так, от случая к случаю. Вообще-то она преподает английский в старших классах школы. Летом, когда кончается ее отпуск, а теперь он как раз кончился, она остается в городе и берется за любую работу, какую найдет. Например, она работала бухгалтером и счетоводом.
— А она квалифицированная стенографистка?
— О да, — сказал Эд. — Пару раз я прибегал к ее услугам, когда не мог справиться с работой сам. Она обучалась стенографии, машинописи, бухгалтерскому делу в бизнес-колледже еще до того, как занялась преподаванием. Это было, правда, уже давно, но она не утратила квалификацию. Помнится, она хотела получить сертификат на ведение коммерческого класса здесь, в городе, но пока это ей не удалось. Лично я был «за» и писал об этом в газете. Зачем местным ребятам ездить в Грин-Бей или Милуоки и платить деньги за обучение в коммерческом классе, когда можно было получить его здесь бесплатно? Да он дал бы им больше, чем множество других предметов, которые они вынуждены тут учить.
— Похоже, что это идеальный вариант для меня, — сказал Док. — Если уж она преподает английский, то, наверное, умеет грамотно писать. Но свободна ли она сейчас?
— Я могу это выяснить, — Эд Холлис потянулся к телефону, но внезапно остановился. — А какую работу ты можешь ей предложить? На час, на неделю или больше?
Док задумался.
— Думаю, понадобится часа четыре писать под диктовку, ну, плюс-минус час… А потом еще пара дней, чтобы положить записи на машинку.
Холлис кивнул и снял трубку. Он набрал номер.
— Мисс Телли? Одному моему другу нужны на пару дней услуги машинистки и стенографистки. Сможете ему помочь? Да? Ну и чудесно. Секундочку.
Он прикрыл микрофон ладонью и обернулся к Доку.
— Говорит, что готова начать хоть сейчас. Теперь полдень. Что, если я ей скажу, что вы можете с ней встретиться в час дня? Я объясню, как туда пройти — это недалеко отсюда, всего пара кварталов.
— Отлично.
Холлис вновь заговорил в трубку:
— Хорошо, мисс Телли. Он заглянет к вам около часа. Его зовут Док Стаунтон…. О’кей. До скорого.
Положив трубку, Эд посмотрел на Дока.
— Она попросила предупредить тебя о ее расценках, — усмехнулся он. — Наверное, думает тебя испугать. 10 баксов в день. Или полтора доллара за час короткой работы.