«Чему вы так радуетесь?» — спросил я.
«Есть причины!» — просто ответил он.
«Вы за это ответите!»
«Не думаю!»
Улыбка сошла с лица Молжанинова, но само лицо продолжало выражать непонятное мне удовлетворение. Чем же этот человек был так удовлетворен? Насколько бы предвзятым ни было мое мнение о нем, но даже я усомнился: разве может быть такое, чтобы один человек получал удовольствие от самого процесса убийства другого человека? Конечно, возразите вы, встречаются маньяки, для которых именно сам процесс — наслаждение, толкающее их на преступления. Но Молжанинов ни капельки не был похож на маньяка, а значит и мотив для радости был у него… другим. Во всяком случае, я так подумал, и, как ни странно, Молжанинов тут же это подтвердил:
«Удивляетесь?» — начал он.
«Вы хотите об этом поговорить?» — как бы поддел его я.
Молжанинов комфортно откинулся на спинку кресла, сложил руки на животе и посмотрел на меня не то чтобы насмешливо, но с таким выражением, которое не оставляло сомнений: он ощущал свое полное превосходство!
«Отчего бы и не поговорить?» — теперь уже он явно меня поддразнивал. — «У вас, я вижу, немало вопросов!»
«Вы что же, — я не поверил своим ушам, — готовы на них ответить?»
«Почему бы и нет?»
«Вот как!»
«Что же тут странного?»
К моему вообще уже неописуемому удивлению, Молжанинов снова придвинулся к столу и, одной рукой указав мне на кресло напротив, другой нажал на кнопку электрического звонка.
«Кого это вы зовете?» — воскликнул я.
«Не беспокойтесь, Вадим…»
«Арнольдович».
«Не беспокойтесь, Вадим Арнольдович: я всего лишь попрошу принести нам кофе. Или вы предпочитаете чай? Возможно, чего-то поинтересней?»
На вызов явился лакей. И я совсем перестал что-либо понимать.
Лакей этот — сухонький и благообразный на вид старичок лет под восемьдесят: знаете, из таких, о которых ныне разве что в книжках читать доводится — в роскошной ливрее, напудренном парике… на ногах — башмаки с большой золоченой пряжкой… В общем, старомодный такой лакей… Так вот: я ожидал, что он, увидев распростертое на полу тело, поднимет крик, отшатнется, выбежит вон… но ничего этого не случилось. Наоборот: запнувшись на пороге, он всмотрелся в труп и вдруг, признав в нем Брута, рассмеялся! Представляете, господа? Рассмеялся!
— Вы задержали этого милого старичка?
Вадим Арнольдович только рукой махнул:
— Куда там! Я был настолько поражен его необычной реакцией, что словно прирос к стулу. Язык же мой и вовсе отказался мне служить. В горле у меня мгновенно пересохло. По спине побежали мурашки… ко мне — клянусь! — вернулся давешний страх!
«Значит, с Аркашей нашим — всё?» — без всяких церемоний, отсмеявшись, обратился к Молжанинову странный лакей.
Молжанинов кивнул.
«А этот господин?..»
«Не обращай внимания: это — господин из полиции».
Услышав о полиции, старичок ухмыльнулся:
«Любо, любо… но не рановато ли?»
Молжанинов развел руками:
«Я его не приглашал. Сам явился».
Старик подошел ко мне и — невероятно! — положил мне руку на плечо:
«Молодой человек!» — это он ко мне так обратился. — «Вы к нам по делу?»
Я дернулся.
«А!» — старичок убрал руку с моего плеча. — «Вижу, что нет… Семен, да как же это?»
Лакей, обращающийся по имени к своему хозяину! Мурашки на моем позвоночнике сменились капельками пота на лбу.
Молжанинов опять развел руками:
«Черт их поймет — его и его начальника…»
«Уж не Можайского ли князя?»
«Ну да, его самого!»
«Хм…» — саркастически хмыкнул старик. — «Ну, коли Можайского…»
«Так вот, — перебил своего невероятного лакея Молжанинов, — черт их поймет — князя этого и Вадима Арнольдовича…»
Кивок в мою сторону.
«…как они вышли на меня, но об истинных обстоятельствах они явно ничего не знают!»
«А с этим что?» — старик ткнул пальцем в Брута.
«Хотел сдаться и всё рассказать!»
«Каков негодяй!»
К моему ужасу, старик подошел к трупу и пнул его ногой.
«Ладно, ладно… — Молжанинов призвал старика проявить определенную сдержанность. — Ты вот что: организуй-ка нам…»
Прямой взгляд на меня. Я сдался:
«Мне — водки, пожалуйста», — жалобно — признаюсь — попросил я.
«Рекомендую, сударь, шампанского!» — старик снова оказался подле меня. — «У Семена Яковлевича — отличный выбор!»
«Водки, водки Вадиму Арнольдовичу! Сейчас шампанское для него — что вон тому припарка!»
Меня передернуло.