– Я же сказал, – мягко проговорил Сергей, – я вам очень благодарен, но… не надо. – Он посмотрел в удивленные глаза Чая, пояснил. – Вы не понимаете. Я сейчас живу так, как даже не мечтал в России. Что у меня было раньше? Бесконечная работа? Здесь же курорт! Тропические фрукты, стоящие у нас безумных денег, растут прямо над головой. Мне не приходят горы счетов за свет и отопление. А какое у вас тут море! Вы знаете как шутят у нас, в России? «Вы были этим летом на пляже?» – «Нет, я в этот день работал!» … Впрочем, не забивайте себе голову, я же сказал, вы, выросший здесь – не поймете.
За окном снова светило солнце. Пальмы еще качались, но уже не так, как под порывами. Внизу тайцы в форменных рубашках собирали раскиданный мусор, сорванные ветви. Жизнь возвращалась в свою неспешную колею.
– Вы… – Чай смотрел на иностранца в изумлении, – вы были в консульстве?
Русский молча помотал головой.
– Но у вас же есть работа! Обязательства…
– Меня уволили буквально за неделю до отлета, – он хмыкнул, – обычное дело: сокращение. А билеты сдавать было поздно…
– Друзья? – не сдавался хозяин кабинета.
– Что друзья? – пожал плечами Сергей. – Да у нас восемь месяцев в году снег. Идешь на работу – еще темно, идешь с работы – уже темно… Да мои друзья мне бы завидовали, если бы узнали!
– А родственники?! – почти выкрикнул Чай. – Вы хоть как-то их предупредили?
– Мои старики живут в другом городе, мы редко общаемся. – еле слышно проговорил гость. – Семьи нет… Когда-то была жена, но она пеняла мне, что мы слишком редко ездим на море, и ушла к другому… – он неожиданно хохотнул. – Знала бы она, что теперь я на море живу!
Опять повисла пауза. Оба молчали.
– Я кажется понял, – просветлел лицом таец, – вы из когорты так называемых «дауншифтеров»?
– Нет, ну что вы! – казалось Сергей изумился это мысли. – Поверьте, я в жизни никогда бы не решился вот так вот все взять и поменять. Мне просто… просто повезло.
– Так, все-таки, – хрипло нарушил молчание Чай, – что я могу для вас сделать?
Русский посмотрел на него, усмехнулся.
– Позвольте мне позавтракать у вас, пока шведский стол не закрылся, – проговорил гость, – последний раз, больше я ваш отель не побеспокою.
Хозяин кабинета встал, подошел к шкафу, и достал оттуда бумажный пакет.
– Здесь мой обед, – пояснил он, – жена собирает каждый день на службу. Возьмите, я не могу допустить, чтоб вы ушли голодным.
Кхун Чай стоял у окна и задумчиво смотрел на узенькую пешеходную дорожку, бегущую сквозь аккуратный газон к боковому выходу на проулок. По ней неспешно брел сутулый человек в цветастой рубашке и шлепанцах, с чехлом от фотоаппарата через плечо и бумажным пакетом в руке. Вот он посторонился, пропуская спешащих курьеров, шагнул в проем живой изгороди и растворился в толпе.
Взгляд сместился правее, к главным воротам, и его губы тронула теплая улыбка: по тротуару вдоль подъездной дороги шагала невысокая тайка в легком платье, ведущая за руку маленькую девочку. Женщина подняла голову, помахала рукой, глядя прямо в окно кабинета. Счастливый отец помахал в ответ, бросил взгляд в лазурное небо, на неспешно колышущиеся кроны пальм, на кусочек пляжа, виднеющийся из его окна. Сегодня будет отличный день для купания!