— Вот видишь, работает.
— Да, большое спа... Ик!
Икота Вал оглушительно врывается в темноту седьмого зала, пока на огромном экране двое главных героев скучнейшего фильма впервые целуются. Теперь смех звучит все дольше и громче. Кто-то отпускает в адрес Вал соленую шутку, что вызывает взрыв хохота у остальных зрителей.
Больше девушка не выдерживает. Сгорая от стыда, в жутком смущении, она вскакивает со своего кресла и, закрыв лицо руками, убегает прочь. Рауль порывается бежать вслед за ней, но Альба уговаривает его не делать этого и подождать минут пять на случай, если Валерия захочет побыть сейчас одна. Парень соглашается с доводами Альбы и садится на кресло Вал. Он достает мобильник и пишет своей подружке:
Такое может случиться с каждым, но ты – не каждая, ты – самая лучшая, ты – единственная. Я тебя холю.
С ноября месяца они вместе. Со своими уходами и приходами. С проблемами, со смехом и улыбками, с ложью, с третьими лицами... со всем, что предполагают отношения двух молодых людей, продолжающих взрослеть и день за днем расти и в личностном плане, и как пара. Рауль любит Вал со всем этим и многим другим и знает, что она тоже любит его. Хотя вернется другой, который тоже любит ее. Хотя, каждый раз идя в постель, он не сможет не задавать себе вопрос – на самом ли деле Вал, его Вал, будет думать о нем.
Альба убеждена в том, что Рауль мусолит и мусолит в голове тревожащий его вопрос. Ей не хочется видеть друга таким, но она ничего не может сделать. Он должен быть сильным и, сжав зубы, доверять своей девчонке. Альба вздыхает и смотрит на Бруно, жующего попкорн. Девушка улыбается ему, и он улыбается в ответ. Бруно. Милый Бруно. Ее сердце бьется все сильнее. Ее любимый Бруно... И, подражая главной героине фильма, поддавшись чувствам, Альба порывисто придвигается к парню и крепко целует в губы. Вот и еще один из тех поцелуев, что они дарили друг другу в эти последние два месяца, и из тех, которые если будет суждено, она станет дарить ему всю жизнь.
Глава 2
— Ты не захотела пойти в кино с друзьями?
— Нет, предпочитаю побыть здесь, с тобой.
— Но ты же сказала им, что пойдешь с отцом. Ты соврала им! Это очень плохо!
— Ты же знаешь, это не в первый раз.
Палома морщится и забавно кривит губу, затем улыбается и целует Мери в щеку, а следом коротко в губы. Потом она ложится на кровать позади нее, берет за руку и ласково гладит.
— Мы превратились в маленьких лгунишек, как в сериале. [прим: речь идет о сериале “Милые обманщицы”, в испанском прокате сериал шел под названием “Маленькие лгунишки”]
— Хм… – замечает Мария, – у тебя и вправду есть определенное сходство с... – на секунду девушка задумывается.
— Лучше ничего не говори! Мне не нравятся сравнения!
— Я собиралась сделать сравнение в хорошем смысле.
— Да?
— Конечно. Ты немного похожа на...
— Нет, нет и нет! Лучше ничего мне не говори! – кричит Палома, поворачивается и накрывает голову подушкой.
— Ты как...
— Нет, пожалуйста, только не говори!
— Ты... так же красива, как Ханна, так же умна, как Спенсер, столь же романтична, как Эмили и так же харизматична, как Ария.
Светловолосая, сжав подушку, садится на матрас рядом с подружкой и пристально смотрит на нее.
— Ты правда считаешь, что я такая?
— Конечно, я и правда так думаю.
— О, это потому, что ты меня очень любишь, верно?
— А разве незаметно?
Еще как заметно! Она влюблена в нее, в эту пятнадцатилетнюю малышку, которая перевернула
всю ее жизнь, став самым лучшим в ее жизни событием. Девушки с жаром обнимаются, смешивая воедино свои чувства, и страстно, но неторопливо, почти как в замедленной съемке, целуются, упиваясь вкусом губ другой.
— Отец не вернется из поездки до следующих выходных, а мама задержится, – сообщает Палома,
слегка касаясь кончиками пальцев нежной кожи Мери.
Мария уже несколько недель не носит очки. Потихоньку она начала привыкать к линзам, и теперь
видит жизнь в другом цвете. Она чувствует себя менее гадким утенком, в первую очередь потому, что смотрит на мир так, как раньше даже не пробовала. Всякий раз, когда они вместе, Паломе удается заставить ее чувствовать себя особенной, единственной. Это чувство ни с чем несравнимо, но в то же время оно порождает в ней страх. Палома столько сделала для нее, что теперь ей боязно, вдруг она надоест Паломе, или та полюбит кого-то, кто лучше ее, или вообще обнаружит, что ей нравятся парни. Вдруг вся эта любовь по той или иной причине испарится за ночь так же внезапно, как и пришла.