- Где?
Машка вдруг захихикала.
- Не найдёшь, не найдёшь, не найдёшь! Попробуй найти, не найдёшь! – она высунула язык.
Серый зарычал. Сестра вскочила и убежала. Он услышал, как хлопнула входная дверь. «Ну всё», - мрачно пробормотал он.
Ничего нового. «Она не больная, - объяснял он когда-то Михе. – Ни в какой ПНД её не возьмут, недееспособной по суду не назначат. Она просто очень... глупая. Но хитрая, когда ей надо. У неё совести нет. Вообще. Ей никогда не стыдно».
Вошла мать.
- Что случилось?
- Машка у меня деньги спёрла.
- А, - сказала мать устало. – Ты рюкзак без присмотра оставил. Ну, сам виноват.
Серый потерял дар речи.
Мать вернулась на кухню. Через несколько минут пришёл дядя Коля. Серый слышал, как они беззлобно ссорятся. Мать пыталась отдать ему деньги за вино и такси, дядя Коля смеялся и отказывался. «Зачем ты торт купил, - расслышал Серый, - пирожки же есть».
Как будто ничего особенного не произошло. «А для них, - понял Серый, - и правда ничего особенного. Мрак. Клин».
Он по-волчьи щёлкнул зубами. Поколебавшись, он взял стул и вытащил его на балкон. Притворил за собой дверь. Прежде он не рисковал полагаться на страховочную ауру, но сейчас он нестерпимо хотел получить ответ – как можно скорее.
- Джейд!
- Бонусы можно получать не только на отдельном договоре, - пояснила та. – Ты можешь получать их как оплату за обычные задания.
Сейчас белый офис казался полупрозрачным. Джейд стояла рядом с Серым на балконе. Ей приходилось склоняться, иначе нефритовая корона упиралась в потолок.
- Отлично, - сказал Серый. – Какие ещё бывают бонусы? Кроме тех, что описал Миха.
- Проще ответить, каких не бывает.
- Каких?
Джейд тяжело вздохнула. Она присела на корточки, подобрав платье, и посмотрела Серому в лицо.
- Юра, ты не сможешь изменить сестру. Только себя.
В голосе её звучала печаль.
Серый сцепил зубы. Сквозь белый туман он видел, как под окнами проезжает автомобиль. Жёлтые глаза Джейд светились, словно две луны.
- Я могу изменить себя так, чтобы повлиять на неё?
- Мне не нравится этот ответ, но – да, можешь. Ты можешь подавить её волю. Но это очень ненадёжно и очень дорого.
- Неужели нельзя как-то... сделать её нормальным человеком?
- С помощью бонусов биржи ты можешь изменить только себя.
Серый болезненно зашипел.
- Безвыходняк? Да, Джейд?
Та встала.
- Ты можешь дать взятку, чтобы её признали недееспособной.
Серый открыл рот. Некоторое время он сидел молча. Потом кашлянул.
- Джейд... нет... это как-то слишком...
- Хорошо, - кратко сказала она.
Серый сгорбился.
- Неужели ничего нельзя сделать?
Нефритовая рука протянулась к нему, каменные и живые пальцы дотронулись до щеки.
- Серый, - сказала Джейд с теплотой, - я же только часть тебя. Ты советуешься с самим собой. Так тоже можно искать выход, конечно. Но почему бы тебе не посоветоваться с другими людьми?
- С кем? С матерью? Дядей Колей? Они же...
- Нет. Подумай, кто может знать больше? Знать много? У тебя, между прочим, даже есть их контакты, - Джейд улыбнулась. – Я заканчиваю с подсказками. Через десять секунд тебя позовёт мать.
- Что ты на балконе делал? – подозрительно сказала мать. – Ты куришь?
Серый закатил глаза.
- Мама, я не курю. Никогда не курил.
- И не начинай! Зачем ты стул туда вытащил? Неси обратно. И иди за стол, Коля уже сидит.
«Нет, работать я здесь не смогу, - подумал Серый, провожая мать взглядом. – И не потому, что мне здесь тошно и депрессивно. А потому, что мама каждые пятнадцать минут будет врываться и проверять, не курю ли я и не смотрю ли я порнуху. Никакая страховочная аура не выдержит». С этой мыслью он даже повеселел. Всё стало немного проще.
Порядку ради Серый обдумал возможность снять квартиру неподалёку – и чуть не рассмеялся. Это в мегаполисе нормально, а здешнее светское общество будет скандализировано. Неженатый жить отдельно не должен. Даже если мать согласится, соседские тётки просто сведут её с ума. «А она не согласится, - заключил Серый. – Итого...» Ему придётся-таки уехать. И когда он будет объясняться, то даже не соврёт. Всего лишь предложит причину, которую тётки сочтут подобающей для приличного человека.
Он улыбнулся. Нарисовалась какая-то перспектива, вернулось душевное равновесие. И разговор с Джейд, пускай закончился ничем, всё же укрепил его. Серому вспомнилось что-то читанное из психологии, про самоподдержку и принятие себя. Джейд внутри его головы была частью рабочего процесса и частью самого Серого, но ещё она была другом, на которого можно положиться. «Они относятся к нам лучше, чем ты думаешь», - сказал Миха. Пожалуй, теперь Серый действительно в это верил. Джейд была аргументом.
...Дядя Коля откупорил и разлил. Мать произнесла тост: «Чтобы дети радовали». Серый подумал о Машке и сделал протокольную рожу. Выпили. Сели за стол, разложили по тарелкам закуски.
- Юрка! Чего такой грустный? – дядя Коля подмигнул.
- А где Машка?
- Неужто соскучился?
- Сейчас вернётся, - равнодушно ответила мать. – Заскучает и прибежит. К тому же торт есть.
- Ты говорила, она куда-то ходит, - напомнил Серый.
- А! Я сейчас покажу, - мать поднялась из-за стола и ушла в прихожую, вернулась с рекламкой. – Вот. В почтовый ящик накидали, целую пачку.
- Галя, да ну тебя, - укорил дядя Коля, - дай пацану поесть спокойно.
- Стол не убежит, - вымученно пошутил Серый.
Он взял листовку. Хорошая бумага, хороший дизайн, хорошая полиграфия – рассчитывалось не на глухую провинцию... Серый пробежал взглядом текст. «Личностный рост, саморазвитие, обретение гармонии с собой и миром. Как достичь успеха и жить с любовью». Зубодробительная банальность для мегаполиса, но для маленького городка сойдёт и за откровение. «По крайней мере, не все буквы заглавные», - скептически подумал Серый. На обороте была фотография. Серый глянул и покривился. На него смотрел облизанный в фоторедакторе пухлощёкий типчик неопределённого возраста – так можно выглядеть и в восемнадцать, и в тридцать пять. Черты лица у него были правильные, глаза – ясные, и несмотря на это, Серому он показался крайне несимпатичным. Даже на рекламном фото было заметно, как он надувается, силясь показаться важнее. Идея чему-то учиться у такого фрукта должна быть сразу отметена как нелепая.
Но он успешно работал здесь, обирая и без того небогатый народ. Серый задумался. «Положим, развлечений тут мало, - предположил он. – Сначала могли прийти просто посмотреть. Что-то новое – уже хорошо. А потом...»
- Юрка! – с преувеличенной бодростью окликнул дядя Коля. – Да закусывай ты! Тебя вон смаривает уже, носом клюёшь. Не выспался, что ли?
- В точку, дядя Коля. Не спал почти.
- Безобразие. Ну ты всё равно поешь, а потом в душик да спать.
- Ночью спать не будет, - сказала мать.
- Значит, поработаю.
- Нечего по ночам работать. Ишь, взяли моду.
«Я отсюда уеду», - напомнил себе Серый. Он заставил себя улыбнуться и начал есть. Его быстро оставили в покое: мать разговорилась с дядей Колей. Стала рассказывать (должно быть, по сотому разу), как Машка поступала в швейный техникум и не поступила. «Представляешь, вырезала вытачки, дура такая!» Серый понятия не имел, что такое вытачки и зачем их вырезать, но здесь полагалось поохать и поужасаться. Дядя Коля показывал себя идеальным слушателем. Серый смотрел-смотрел, и ему пришло в голову, что дядя Коля до сих пор нежен к своей юношеской любви. Может, из ностальгии, а может, и по-настоящему.
Не поступив в ПТУ, Машка заявила, что хочет высшее образование и быть психологом. В ближайшем вузе прозрачно намекнули, что на платное примут учиться хоть табуретку. Серый в то время уже начал работать, но таких денег обеспечить не мог. Поступать Машке надоело, работать руками она не хотела, да и не могла, и с тех пор бездельничала на шее у матери.