Я: Ты хочешь знать, почему мне нужно, чтобы ты выслушала меня?
Она не отвечает мне сообщением, а просто кивает головой, все также прижатой к моей груди. Одной рукой она медленно гладит меня вверх и вниз, от талии до руки. Ощущение ее рук на моей коже, это то, что я бы никогда не хотел, чтобы стало воспоминанием. Положив левую руку ей на затылок, я начал гладить ее волосы.
Я: Это довольно длинное объяснение. У тебя есть блокнот, где бы я мог написать?
Она кивает, и слазит с меня. Она поворачивается к тумбочке, и достает из нее блокнот и ручку. Я облокачиваюсь на спинку кровати. Она протягивает мне блокнот, но не придвигается ко мне. Я хватаю ее за запястье, расставляю ноги так, чтобы она могла лечь на меня, пока я буду писать. Она медленно ползет ко мне, оборачивает свои руки вокруг моей талии, и снова прижимается ухом к моему сердцу. Я обнимаю ее, кладя блокнот себе на колено, опираясь щекой на ее макушку.
Мне хотелось, чтобы нам было проще общаться, чтобы все, что я хочу ей сказать, я мог сразу произнести. Мне хотелось бы смотреть ей в глаза и говорить, как именно я себя чувствую, и что у меня на уме, но я не могу, и я ненавижу это. Вместо этого, я изливаю все, что у меня на сердце, на бумагу. Она спокойно лежит у меня на груди, пока я почти 15 минут собираюсь с мыслями, которые написать ей. После того, как я закончил писать, протягиваю ей блокнот. Она переворачивается на спину, прижимаясь к моей груди. Мои руки прижимают и обнимают ее, пока она читает письмо.
Сидни
Я понятия не имею, чего ожидать от слов, которые он написал, но как только он отдал мне записку, я начинаю впитывать каждое предложение так быстро, как только позволяют мои глаза. Из-за того, что между нашим общением существует барьер, поэтому каждое слово, которое я получаю от него, неважно в каком виде, я считаю нужным поглотить так быстро, как только это возможно.
Я не знаю, на самом ли деле я лучше чувствую свое собственное сердцебиение, чем другие люди, но я склонен верить, что это так и есть. То, что я не могу услышать мир вокруг меня, позволяет мне больше сфокусироваться на мире внутри меня. Бреннан, как-то, сказал мне, что единственный раз, когда он слышал свое сердцебиение, было тихо, и он был неподвижен. Это не проблема для меня, потому что в моем мире всегда тихо. Я всегда слышу свое сердцебиение. Всегда. Я знаю его. Знаю его ритм. Знаю, что заставляет его ускориться, а что замедлиться, и я даже знаю, когда все это можно ожидать. Иногда бывает, я чувствую, что мое сердце отреагировало раньше, чем мой мозг успел осознать. Реакции моего сердца, это то, что я всегда мог предсказать… но пару месяцев назад, это изменилось.
В первый же вечер, когда ты вышла на свой балкон, тогда я впервые заметил изменения. Это было едва заметно, но это было. Просто особенный небольшой скачок. Я отгородился от этого, потому что я не хотел думать о том, что происходило между нами. Мне нравилось, как мое сердце было предано Мэгги, и я не хотел, чтобы это менялось.
Но, когда я в первый раз увидел, как ты подпеваешь одной из моих песен, это снова повторилось. Только в это раз это было более очевидно. Сердце ускорялось с каждым разом, когда я видел, что твои губы двигаются. Оно начало биться так, как никогда раньше не билось. В тот первый вечер, когда я увидел тебя поющей, я встал, зашел в квартиру, и там доиграл, потому что мне не нравилось, как ты заставляешь чувствовать мое сердце. Впервые, я почувствовал, что абсолютно теряю контроль над ситуацией, и от этого чувствовал себя ужасно.
В первый раз, когда я вышел из своей комнаты, и увидел тебя, стоящей в моей квартире, меня словно обдало ледяным дождем – Боже мой, я даже не подозревал, что сердце может так биться. Я знаю свое сердце, и оно ни на что так не реагировало, как на тебя. Я положил бланки на диван, так быстро, как только мог, показал тебе, где находится ванная, и тут же вернулся в свою комнату. Я объяснил тебе, что нужно делать, если ты пользуешься душем, чтобы успокоить себя, после того, как, в первый раз, увидел тебя так близко.
Реакция моего тела на тебя, меня не беспокоила. Физическое влечение – это нормально, и в этом то и смысл, мое сердце все еще принадлежало Мэгги. Мое сердцебиение было полностью для Мэгги. Оно всегда было ее, но чем больше времени я проводил с тобой, тем больше ты, неумышленно, просачивалась в мои мысли, и забирала себе понемногу этого сердцебиения. Я делал все, что только мог, чтобы предотвратить это. На некоторое время, я убедил себя, что я сильнее своего сердца, поэтому я и позволил тебе остаться. Я думал, что мои чувства к тебе, были ничем иным, как отвлечением, и если я немного помечтаю о тебе, то этого будет достаточно для реальности. Но вскоре, я осознал, то, как я о тебе мечтал, это совсем не то, как нормальные парни фантазируют о девушках-отвлечениях. Я не представлял, как украду у тебя поцелуй, пока никто не видит. Я не представлял, как в полночь забираюсь к тебе в постель, для всех тех вещей, которые мы бы оба хотели, чтобы я сделал. Вместо этого, я представлял, то, как ты засыпаешь в моих руках. Я представлял, чтобы я почувствовал, проснувшись рядом с тобой утром. Я представлял твои улыбки, твой смех, и даже то как хорошо бы это ощущалось, как я успокаивал тебя, когда ты плачешь.