Но теперь, наблюдая за тем, как он сидит на переднем сиденье, а его рука сжимает руку Мэгги… Мне это совсем не нравится. Мне не нравится, как его большой палец двигается туда-сюда. Мне не нравится, как она на него смотрит. И особенно мне неприятно, как он на нее смотрит. Мне не понравилось, как они взялись за руки, когда спустились по лестнице. Мне не понравилось, как он открыл дверь и положил свою руку на нижнюю часть ее спины, когда она садилась в автомобиль. Мне не понравилось, как они перешептывались, пока он сдавал задним ходом. Мне не понравилось, как он смеялся на все, что она говорит, а затем притянул ее к себе, чтобы поцеловать в лоб. Мне также не нравится, что все это заставляет меня чувствовать, будто всем хорошим моментам, которые у меня были с прошедшей недели пришел конец.
Ничего не изменилось. Ничего существенного не произошло между нами, и я знаю, что все может быть так, как было раньше. Мы будем по-прежнему вместе писать тексты. Он будет слушать как я пою. Мы по-прежнему будем продолжать «взаимодействовать» между собой, как делали это раньше. Эта ситуация не должна меня беспокоить.
Глубоко в сердце я не хочу, чтобы у меня с ним что-либо произошло, ну, по крайней мере, на данном жизненном этапе. Я знаю, что должна быть сама по себе. И я хочу быть сама по себе. Но я также знаю, что причина, почему я чувствую себя так противоречиво — это то, что у меня исчезла надежда. Я не готова, чтобы все случилось прямо сейчас, но я, все же, предполагала такую возможность. Предполагала, что когда-нибудь, когда я буду готова, все могло бы произойти.
Однако теперь, когда Мэгги рядом, я понимаю, что этого «возможно однажды» может и не случиться. Никогда не будет этого «возможно однажды». Он любит ее, и она, очевидно, любит его, и я не могу винить их за это, ведь то, что у них сейчас есть — прекрасно. То, как они смотрят друг на друга и как общаются, заботятся друг о друге — это то, что я только сейчас поняла, не хватало нам с Хантером.
Возможно, когда-нибудь и у меня такое будет, но не с Риджем. Зная это, луч надежды, который озарял всю мою прошедшую неделю погас.
Господи, я так подавлена.
Я ненавижу Хантера.
Я ненавижу Тори.
А сейчас я настолько несчастна, что я ненавижу даже себя.
— Ты плачешь? — спросил Уоррен.
— Нет.
— Ты точно плачешь.
Я отрицательно покачала головой. — Я не плачу.
— Но собиралась плакать, — сказал он, глядя на меня с сочувствием. Он положил свою руку мне на плечо и притянул к себе. — Выше голову, девочка. Может быть, сегодня мы найдем кого-то для тебя, кто вывинтит мысль о твоем бывшем парне «задроте» из твоей чудной маленькой головушки.
Я засмеялась и шлепнула его по груди.
— Ну, я мог бы и сам выступить добровольцем, но Бриджитт не любит делиться, сказал он. — Она просто из тех сучек, если ты заметила.
Я снова засмеялась, но вдруг мои глаза встретились с глазами Риджа в зеркале заднего вида, и моя улыбка померкла. Его лицо было серьезным, а взгляд зафиксировался на мне в течение нескольких секунд, прежде чем он переключился на дорогу перед собой.
Его реакцию обычно трудно предугадывать, но сейчас я могу поклясться, что увидела в этих глазах небольшую вспышку ревности. И я не одобряю свои эмоции, что мне нравится видеть его ревность на то, как я сижу, прислонившись к Уоррену.
Когда мне исполнилось двадцать два, это буквально отравило мою душу. Кто я, и почему у меня возникают такие ужасные ответные реакции на происходящее?
Мы заняли парковочное место на стоянке клуба. Я бывала здесь и раньше, с Тори, так что я даже рада тому, что это место не будет мне абсолютно чужим. Уоррен взял мою руку и помог мне выйти из машины, затем обнял за плечо и мы направились ко входу.
— Я предлагаю тебе вот что, — сказал он. — Сегодня я попробую держаться от тебя подальше, чтобы парни случайно не предположили, что ты можешь быть по уши в меня влюблена. Я ненавижу «обломщиков», и я так же не люблю оставаться один. Но если кто-то поставит тебя в неловкое положение, просто дай мне сигнал, и я появлюсь, чтобы поспособствовать разрешению ситуации.
Я кивнула. — Похоже на план. А какие сигналы я должна тебе подавать?
— Не знаю даже. Ты можешь соблазнительно облизать губы. А может сжать грудь вместе.
Я резко толкнула его локтем в бок. — Будь любезен, а могу я просто почесать нос?
Он пожал плечами. — Это тоже может подействовать. Он открыл дверь, и мы все зашли внутрь. Музыка заглушала все вокруг, двери за нами закрылись и, Уоррен наклонился, чтобы прокричать мне что-то в ухо. — На балконе есть кабинки. Пойдемте туда! Он подтянул мою руку к себе, и повернувшись к Риджу и Мэгги, мы последовал за ними.
Уже прошло более двух часов с тех пор, как мы пришли, и мне еще не пришлось использовать тот секретный код, который был условлен между мной и Уорреном. Я танцевала с несколькими парнями, но, как только песня заканчивалась, я взяла себе за правило вежливо улыбнуться и возвращаться назад в кабинку. Уоррен и Мэгги, кажется, опустошили весь ликеро-водочный склад, но Ридж не взял в рот ни капли.
Я так же ничего не пила, не считая того единственного шота, на который меня уговорил Уоррен, когда мы только приехали.
— Ноги болят, — сказала я.
Мэгги и Ридж несколько раз танцевали под медленные песни, так что я старалась на них не смотреть.
— Нет! — сказал Уоррен, пытаясь меня вытащить. — Я хочу танцевать!
Я отрицательно качала головой. Он был настолько пьяный и развязный, что каждый раз, когда я пыталась с ним танцевать, это заканчивалось пытками для моих ног, которые он безжалостно топтал.
— С тобой потанцую я, — сказала ему Мэгги. Она перебралась в кабинке через Риджа, и Уоррен взял ее за руку. Они направились на нижний уровень на танцпол, так что это первый раз, когда Ридж и я остались в кабинке одни.
Мне это не нравится.
Наоборот это хорошо.
Нет.
Да.
Ну вот, посмотри? Испорченная душа. Поврежденная, гнилая душа.
Ридж: Тебе весело?
Вообще-то нет, но я киваю, потому что…я не хочу быть раздражающей девушкой с разбитым сердцем, которая хочет внимания, чтобы не чувствовать себя такой несчастной.