— Послушай, Сид, — говорит он, заходя в кухню. Он выдвигает барный стул и садится на него. — Я кое-что разъясню тебе, не против?
Я закатила глаза. — Сомневаюсь, что могу остановить тебя, так что давай.
Он опирается своими ладонями на стойку и наклоняется вперед. — Ты отстой.
Я смеюсь. — Это все? Это тебе нужно было мне разъяснить?
Он кивнул. — Ты отстой. Как и Ридж. С той ночи, когда я дал ему твой адрес, вы оба полный отстой. Все, что он делает, это работает или сочиняет музыку. Он даже больше не прикалывается надо мной. Каждый раз, когда меня здесь нет, ты вся в учебе. Ты никогда не хочешь никуда выходить. У тебя больше нет желания слушать мои сексуальные истории.
— Поправочка, — говорю я, перебивая его. — Я никогда и не хотела слушать твои сексуальные истории. Так что ничего нового.
— Неважно, — говорит он, тряся головой. — Смысл в том, что вы оба жалкие. Я знаю, тебе нужно время и бла, бла, бла, но это не значит, что ты должна прекратить веселиться, пока не разберешься в своей жизни. Я хочу повеселиться. Но больше никто не хочет со мной развлекаться, и это все твоя вина, потому что ты единственная, кто может положить конец вашим с Риджем страданиям. Поэтому, да. Ты отстой. Ты отстой, ты отстой, ты отстой. И, если ты хочешь перестать быть такой отстойной, то тогда иди и оденься, чтобы мы могли выйти, и не занудствовать вместе, хотя бы пару часов.
С этим не поспоришь. Я занудствую. Я отстой, я отстой, я отстой. Только Уоррен может сделать это так просто, напрямую, прямо в цель. Знаю, я была жалкой последние пару месяцев, и знать, что и Ридж так же страдает, не помогает. Он несчастный, потому что сидит и ждет меня, пока я не разберусь с непонятно чем, что удерживает меня от него.
Последнее, что он написал в записке, было Просто скажи когда.
Я пыталась сказать когда, с того момента, как прочитала записку, но я слишком напугана. Я никогда и ни к кому не чувствовала то, что я испытываю к нему, и мысли о том, что у нас может ничего не получиться, достаточно для того, чтобы удерживать меня от произношения этого единственного маленького слова. Мне кажется, что, чем больше мы ждем, и чем больше у нас есть времени на восстановление, тем больше шанса, что у нас будет наше может однажды.
Я жду того момента, когда буду уверена, что после Мэгги, он двигается дальше. Я жду того момента, когда буду уверена, что он готов полностью посвятить себя мне. Я жду того момента, когда буду уверена, что не буду поглощена виной, что снова позволила себе доверить свое сердце кому-то.
Я не знаю, когда разберусь в этом, и это больно, знать, что моя неспособность решиться, тянет Риджа назад.
— А сейчас, — говорит Уоррен, выталкивая меня из кухни. — Одевайся.
Не могу поверить, что позволила ему это. Последний раз проверяю свой макияж, и беру сумочку. Как только он видит меня, то качает головой. Раздражаясь, вскидываю руки в воздух.
— Ну что теперь? — вздыхая я. — Я неподходяще оделась?
— Ты великолепно выглядишь, но я хочу, чтобы ты надела голубое платье.
— Я сожгла его, припоминаешь? — говорю я.
— Черта с два, ты это сделала, — говорит он, подталкивая меня к спальне. — Ты одевала его на прошлой неделе, когда я заходил. Иди и одень его, чтобы мы могли уйти.
Я развернулась лицом к нему. — Я знаю, как тебе нравится это платье, и одеть его сейчас, когда мы с тобой собираемся пойти гулять, немного жутковато, Уоррен.
Он сузил глаза. — Послушай Сид, не хочу показаться грубым, но вся эта хандра, последних нескольких месяцев, прибавила тебе немного веса. Твоя задница выглядит огромной в этих джинсах. Голубое платье, возможно, сможет немного скрыть это, так что надень его, а то мне стремновато идти с тобой.
Внезапно, мне хочется снова ударить его, но я знаю, что у него просто своеобразное чувство юмора. Я также знаю, что у нас абсолютно разные причины, почему хочется одеть это платье, и я пытаюсь не думать, что это как-то связанно с Риджем, но практически каждая ситуация, каким-то образом заставляет меня думать о нем. Ничего нового. Но Уоррен парень, который, может сказать что-то необдуманно, а я девушка, поэтому все еще сомневаюсь, есть ли хоть капля правды в его саркастическом замечании. Я заменялапустоту, оставшуюся после ухода Риджа, едой. Смотрю вниз, на свой живот и хлопаю по нему, затем вновь поднимаю взгляд на Уоррена. — Ты козлина.
Он кивает. — Я знаю.
Невинная улыбка на его лице, тут же заставляет меня простить любую грубость, прозвучавшую в его шутке. Я переоделась в голубое платье, но я устрою ему веселье сегодня. Мудак.
— Ух ты. Это… не то, о чем я думала, — говорю я, оглядываясь. Здесь нет ничего похожего на клубы, в которые Уоррен обычно ходит. Этот намного меньше, и даже танцпола нет. Вдоль стены установлена сцена, но сегодня никто не выступает. Музыка доносится из музыкального автомата, и немного людей сидят за столиками, тихо общаясь между собой. Уоррен выбрал столик прямо в центре зала.
— Ты продешевил, — говорю я. — Даже не накормил меня.
Он смеется. — Я куплю тебе бургер, когда мы поедем домой.
Уоррен вытащил телефон и начал набирать кому-то сообщение, поэтому я начала осматриваться. Здесь вроде как уютно. И это как-то странно, что Уоррен притащил меня сюда. Но я не думаю, что у него были какие-то плохие намерения, учитывая, что он даже не обращает на меня внимание.
Все его внимание на телефоне, и он продолжает смотреть на дверь. Я не могу понять, почему он захотел выйти сегодня со мной, и еще больше мне не понятно, почему он выбрал это место.
— Вообще-то, ты единственный, кто отстой, — говорю я. — Хватит меня игнорировать.
Даже не взглянув на меня, он говорит. — Ты не говоришь, так что технически я не игнорирую тебя.
Теперь мне любопытно. Он ведет себя не как обычно, он так не отвлекается. — Что с тобой, Уоррен?
Как только я спрашиваю, он поднимает взгляд от телефона и улыбается кому-то у меня за спиной, и встает. — Ты опоздала, — говорит он. Я оборачиваюсь и вижу Бриджитт, направляющуюся к нам.
— Да пошел ты, Уоррен, — отвечает она ему с небольшой улыбкой. Он оборачивает руки вокруг нее, и они целуются несколько неловких секунд. Тянусь к нему и ударяю его по руке, когда понимаю, что никто из них не может дышать. Он отодвигается от Бриджитт, подмигивает ей, и отодвигает для нее свой стул.
— Мне нужно сходить в туалет, — говорит он Бриджитт. Потом смотрит на меня. — Никуда не уходи.