Леголас держал свой путь в казармы, но по дороге заскочил на королевскую кухню, чтобы захватить пару яблок с собой, побаловать лошадь, похвалить за хорошую службу. Остановившись у самого порога, заметил силуэт Тауриэль. Девушка шла в сторону тронного зала, с высоко поднятой головой, напряженная, как обычно. А взгляд пустой, ничего не выражающий. Принц хотел было подойти, расспросить как дела, но уже заранее знал ответы на свои вопросы: «Все в порядке».
Принц выдохнул, и хотел было зайти в кухню, услышал громкий смех. Да, подслушивать прислугу нехорошо, не подобает королевской чете. Но порой самое интересное, можно узнать только таким образом. Леголас видел изменения во дворце. Особенно, его беспокоил отец. Он изменился, на устах все чаще светилась улыбка, глаза блестели, да и сам король излучал приятное сердцу тепло. И с каждым днем это сияние словно становилось ярче, насыщеннее. Будто Владыка разом сбросил все оковы боли и тоски, увидел, что мир наполнен красками. Это не могло не радовать, но однозначно, не походило на привычного холодного правителя.
Леголас даже был несказанно удивлен и счастлив, когда его отец, пусть и заговорческим шепотом, но разрешил Гимли посетить Эрин Ласгален. Это было неописуемо странно, особенно, зная отношение Трандуила к гномам.
В свою очередь, Мира была особенно неразговорчива, всегда отвечала по делу. А в медовых глазах, когда те обращали свой взор на Леголаса, прослеживалось море чувств и эмоций, начиная от нежности, заканчивая колющей сердце грустью. Это настораживало. Леголас подумывал, что секретарь короля попросту влюбилась в наследника трона, но девушка не проявляла ничего связанного с влюбленностью. Никаких румяных щек, томных взглядов из полуопущенных век.
Однако, не раз Мира могла одарить принца осуждающим взглядом, если Леголас горбил спину, при разговоре с высшими чинами. Было даже, что дева еле различимым шепотом упрекнула, что принц посмел засмотреться в сторону, когда конюх вел с королевичем важную беседу, о поставке лошадей из Рохана.
Ровная несгибаемая спина, руки скрещены в замок, высоко поднятый подбородок. Короны не хватает, в самом деле. У нее в роду были короли?
И дворец шептался. Причем постоянно. Леголас не раз слышал слухи то о странном повелительном тоне со стороны секретаря, но говорила дева действительно по делу, отмечая те детали, которые порой простые эльфы моментально могли упустить из виду. А король стал более беспечным, веселым и светлым.
Леголас спрашивал о незнакомке, и все как один рассказывали, что дева не из этих земель, и когда она появилась во дворце, то очень быстро завоевала расположение местных жителей своим веселым и располагающим к общению характером. А сейчас. Складывалось ощущение, что король и Мирослава попусту поменялись местами.
Принц спрятался за косяком, вслушиваясь в новые сплетни о его отце. Что на этот раз вытворил Трандуил?
— Ох, я не знаю, что и думать о нашем Владыке! — Кухарка оглянулась, и шепотом продолжила. — Я знаю, что говорить о его величестве не стоит, тем более это его личное дело. Но я и не думала, что нашему владыке нравятся мужчины! Бедный наш король, после смерти королевы теперь на женщин даже смотреть не может! — Эльфийка схватилась за щеку, а второй рукой стала обмахивать раскрасневшееся лицо.
Леголас только лучше навострил слух. Вот что-что, а короля никогда не обвиняли в мужеложстве. Принц знал, как больно отцу после смерти мамы, тот всегда холоден к другим эльфийкам, хотя много эллет хотели завоевать сердце короля. Трандуил больше не хотел кого-либо впускать в свою и так израненную временем и потерями душу, отдавая всю свою любовь и заботу лесу, а также, своему сыну.
Принц понимал это. Тоже произошло с Тауриэль. Королевская стражница найдет покой в ближайшие пару месяцев, в отличие от короля лесных эльфов, давно пустившего корни в этих землях. И это сильно печалило принца, не сумевшего пробиться сквозь стену тоски и боли. Отец любит сына, заботится о нем, но чувство вины всегда останется непреодолимой преградой. Трандуил винил только себя, что не сумел уберечь мать Леголаса.
Другая служанка быстро подбежала к рассказчице, схватив кухарку за руку.
— Дура, ты, что такое болтаешь?! В темницу захотела?
— Я сама слышала. — Кухарка надула губы. — Он плакал! Представляете?! Впервые вижу слезы Владыки, наверное, это правда, так больно. — Сильная фигурка эльфийской поварихи удобно устроилась на стуле, собирая двух служанок слушать занимательную историю. — Он выбежал из дворца, закрывая лицо руками, я слышала, как он плакал навзрыд. Я не хотела расстраивать короля еще больше своим присутствием. Да, и боялась, что накажет, за то, что застала его в таком состоянии. Так вот. Уйти у меня не получилось, потому что его величество устроился на лавочке, прямо на выходе из сада, а если бы я пошла другим путем, точно бы зацепилась за кусты. Пришлось ждать, когда он сам уйдет. Сидела себе на земле и слышала всхлипывания, да такие горькие, что самой плохо стало. А потом он начал причитать. Никогда не слышала, чтобы король так говорил. — Эльфийка набрала больше воздуха в легкие, готовясь подражать речи короля. — «Вот, сволочь! Сам ведь первый полез целоваться! Как будто я в восторге! Все мужики одинаковые! А как за волосы то схватил! Прямо интересно, кого там представил, пока языком чуть в глотку мою не залез?! За что он так со мной?! Я же так стараюсь! Глупый! Глупый! Да что со мной? Неужели, мне понравилось? Быть такого не может! Он же индюк с завышенным самомнением! А! Верните меня обратно. Я так больше не могу!» — Эльфийка закончила цитату, уставившись на служанок.
Те только удивленно вылупили глазки, хлопали ресничками, совсем не веря в происходящее.
А у Леголаса отвисла челюсть. Сплетням верить не стоит, умом понимал, но новость, все равно, сильно задела принца.
— Ты все врешь! — Махнула рукой одна из служанок.
— Не веришь? Сама ведь рассказывала, как король, сидя в комнате, томно вздыхает, смотрит в окно. Может быть, наш Владыка правда влюбился?! — Ахнула кухарка.
Нет, тут точно творится что-то странное. И Леголас мигом направился искать отца.
«Трандуил» сидел в парке, стараясь спрятаться от «Миры». После случая с поцелуем. Владыка словно взбесился. Он заставлял Миру с удвоенной силой принимать разные противные зелья, валяться в ледяной воде с маслами и прочая ересь, которая никак не способствовала выходу из ситуации.
Мире это надоело, и теперь ей хотелось как можно меньше пересекаться с этим «монстром». Девушке казалось, что если эти травки не помогут, то Трандуил попросту спустит с эльфийки кожу и нацепит на себя, сказав, что так и было!
Только вот, вечно прятаться от свирепой «Миры» было невозможно, рано или поздно, она свою жертву найдет. И тогда, можно писать завещание.
Вот тут Мира усмехнулась. Ведь она то – король, и завещать есть что.
— И сколько ты от меня прятаться надумала?! Вставай немедленно! Не забывай в чьем ты облике! — «Мира» схватила «Владыку» за руку, потащила за собой. Со стороны это выглядело очень даже нелепо.
Миниатюрная эльфийка тянет высокого Трандуила за руку, шипя от злости, и ворча, как старый дед. Король же, упирался ногами в землю, пытаясь отцепиться от цепкой хватки девичьих ручек, при этом, не забывая громко ныть, что устал и хочет день отдохнуть.
— Вэрийамо, видел когда-нибудь такое? — Рыжий садовник ткнул в бок своего коллегу.
Блондин покачал головой, удивленно разглядывая нелепую картину перед собой.
— Я все ожидал от нее, но чтобы строить самого Владыку? Эй, Вэрийамо, ты меня вообще слушаешь? — Ондо тронул за плечо друга, и тот, помахав из стороны в сторону головой, наконец, заметил того, кто его окликнул.
— Ондо, она такая невероятная. — Серые глаза сверкали.
— Оставь, друг, думаю тут дело личное. — Рыжий эльф схватил Вэрийамо за руку и потащил в сторону, чтобы не попасться на глаза парочке.
«Трандуил» в итоге выдернул свою руку из пальцев «Миры» и злобно сверкнул глазами!
— Да хватит! Ты меня так в могилу сведешь! — «Ороферион» упер руки в бока, смотря на «Мирославу» сверху вниз.