А почему отец собирался ехать в Архангельск? В это время ведь никогда не ездил?
Еще летом, когда они были на Коле, на промыслах, Василий Дорофеевич поначалу тайно разговаривал с одним тамошним промышленником. У того была дочь на выданье. Вот Василий Дорофеевич и прочил ее сыну в невесты.
Не беден был отец невесты, дочка у него пригожая — хоть куда. Чем плоха будет жена Михайле? Сговорившись обо всем — о приданом и о прочем, — Василий Дорофеевич объявил о невесте и сыну. Ничего тогда летом не ответил Михайло отцу, и, нахмурившись, отец сурово сказал, что выбор невесты — дело родительское и что готовиться ему, Михайле, к свадьбе.
Но почему же собирался отец сейчас в Архангельск-то? Ведь не по этому же делу?
Михайло не знал, что именно по этому…
К этому сроку отец невесты должен был приехать в Архангельск. Так еще по осени столковались. Там и свадьбу играть порешили. Василий Дорофеевич настаивал на Холмогорах, невестин отец хотел, чтобы свадьба была в Коле. Сошлись на Архангельске. Без обиды и одному и другому.
«Женитьба Михайлы все порушит, — так думал Василий Дорофеевич. — Когда женится, куда уж там уходить? Другие разговоры пойдут. Скорее надо все кончать. Идет декабрь, скоро и рождество. Там, гляди, и мясоед. Свадебное время».
До Василия Дорофеевича дошел какой-то глухой слух: будто от кого-то Михайле есть поддержка. «От кого? Что думают старые Михайлины радетели[83] —Иван Шубный и Семен Сабельников? Мудрецы… Что-то Фома Шубный как-то не так стал поглядывать на него. Почему?» — спрашивал себя Василий Дорофеевич. — А «Сам с перст, усы на семь верст», как встретится где, так и старается, окаянный, прошмыгнуть мимо.
Что вокруг него делается? Ну, уж нет… Не таковский он, Василий Ломоносов, чтобы шутки с ним шутить. Не выйдет!.. Надо кончать…
Как-то отец будто невзначай сказал сыну:
— Сегодня иду по деревне, вдруг навстречу Фома Афанасьевич Шубный. Раньше, бывало, увидит — тары-бары-растабары, а сегодня торопится. С чего бы это? Какие такие у него важные да спешные дела, не знаешь ли?
Что известно отцу? Неужели кто проговорился? Не может быть… Если так, совсем нехорошо. Быть ли ему в Москве? Все решается.
— Слушай-ка, — продолжал отец, — на большое дело деньги потребны. Большое дело крепче всего на деньге стоит. Да. А сколь у тебя денег?
И Василий Дорофеевич усмехнулся.
— Жива ли у тебя та полтина, которую ты скопил?
Нет! Ежели отец не знает о деньгах, значит, ничего в ясности не знает.
— Время-то бежит, — заключил Василий Дорофеевич разговор. — Вот и Варварин день минул, завтра уж Никола[84]1. После Николы в Архангельск поеду. Срок.
Какой срок?
— Завтра мне пособишь в путь-дорогу изготовиться, — Василий Дорофеевич широко зевнул и перекрестил рот. — Поздний час. Спать.
Утром начались сборы. Надо было поковать лошадей, починить сбрую, хорошенько осмотреть сани. Неближний конец. Девять часов по санному пути. Да и в грязь лицом не ударить перед отцом невесты.
Когда в санях были размещены припасы, уложен в них мешок с овсом и туго они были забиты сеном, Василий Ломоносов, накрыв сани рогожами на случай снега, вышел со двора и пошел по деревенской улице.
Михайло смотрел вслед отцу. Вот он прошел мимо христофоровского дома, дальше — некрасовского, чуть поворачивает и останавливается перед крыльцом большого, глядящего на дорогу дома.
Да, Михайло не ошибся. Отец шел к Баневу.
Глава 21. МИХАЙЛО ПРАВИЛЬНО ПОНЯЛ БАНЕВА
Едва забрезжил рассвет, Василий Дорофеевич уехал.
Простились они наскоро, как прощаются, расставаясь на несколько дней. А простились навсегда. Василий Дорофеевич, закутавшись по утреннему морозу в тулуп, взял в руки вожжи и хорошенько усевшись в санях, так уж больше и не обернулся и не взглянул на провожавших его жену и Михайлу. Ирина Семеновна тут же ушла, а Михайло все глядел вслед отцу, на припорошенную свежим ночным снежком дорогу, терявшуюся в густой заросли промерзшего ивняка.
Отец… И горя и опасности немало они вместе изведали на море. Не без гордости смотрел, бывало, Михайло, как отец в тревожную минуту спокойно распоряжался на «Чайке». Любо было поглядеть, как спорится в ловких отцовских руках всякая работа, как толково он ладит дело. Отец был добрый, простой, к нужде отзывчивый, помогал людям. Но вот в своем успев, свое только и видел. А ему, Михайле, по другому пути.
84
Варварин день — 4 декабря (по старому стилю); Никола (Николин день) — 6 декабря (по старому стилю).