Он сел на мою кровать и быстрым движением руки поправил на себе чёлку.
— Вообще то я ожидал застать тебя здесь одну, — на мгновение, мне показалось, что глаза Магнуссона заблестели странным блеском. — Просто у меня была такая информация, что ты дома всегда одна.
Я заправила непослушную прядь волос себе за ухо.
— Не всегда, — я фыркнула, и встав со стула, направилась к Вильяму. — Эту деталь ты должен был уточнить у своего информатора.
Я положила здоровую руку на плечо главного пенетратора, а тот в ответ положил свою горячую ладонь на моё бедро.
— Распишешься на моём гипсе? — сипло спросил Магнуссон и лёг на кровать, при этом настойчиво пытаясь навалить меня поверх себя. Он дёргал и тянул меня за правую руку, но я устойчиво упиралась коленями в кровать. — Эй, ты там к полу примагнитилась что-ли?
Я не могла скрыть улыбки наблюдая за тем, как весело горят его глаза. Облизав нижнюю губу, я всё же сделала шаг назад.
— Ты пришёл за моим автографом? — я взяла с тумбочки чёрный фломастер. — Тогда я не ручаюсь, что он может получится красивым и аккуратным.
Вильям из положения лёжа сел, как он и сидел до, а затем он протянул мне свою загипсованную левую руку.
Я откинула волосы себе за спину, и снова сделала шаг навстречу Магнуссону. Когда я принялась выводить своё имя на всё ещё белоснежном гипсе, то тот вновь заговорил:
— На самом деле, я пришёл к тебе домой не только ради автографа, — серьёзность голоса Вильяма заставила меня напрячься. — То, что было в столовой, не осталось бесследным.
Я отвела взгляд от гипса Магнуссона, и сразу же встретилась с его неописуемо тёмно-карими глазами. Что же могло такое случиться, что Вильям превратился из весёлого парня, в моментально серьёзного типа?
Нахмурившись, я надела колпачок на фломастер.
— Ну и что Крис мне сделает?
— Не Крис, — из-за этих слов я нахмурилась ещё больше. Неужели всё-таки полиция? — А Ибен. Когда она узнала обо всём том, что случилось в столовой, то она пришла просто в лютую ярость. Должно быть, Ибен уже всем заявила, что опозорит тебя так, как ещё не слышал Хартвиг Ниссен.
Я фыркнула.
— Что она вообще может сделать?
— Всё, — сразу же ответил Вильям, а затем вновь попытался заключить меня в объятья.
Я сделала ещё один шаг назад… Чёрт, да мне просто не хотелось, чтобы в комнату зашла моя мама и застукала меня обнимающийся с Вильямом.
— О, это что YAMAHA C-70? — оживлённо спросил Магнуссон и подскочив с моей кровати, полез за гитарой на моём шкафу.
— Вроде да… я не помню точного названия, — призналась я, наблюдая за тем, как Вильям сдувает с гитары пыль.
— Ты играешь? Не знал, — шатен опять сел на мою кровать, и сделав быстрые движения рукой, вновь позволил моей старушке-гитаре сделать вдох жизни.
— Я играла когда-то давно… Знаешь, я занималась гитарой в тот период, когда родители записывают в разные секции, чтобы найти для ребёнка «то самое». М-м-мм, гитара не оказалась для меня «тем самым». Сейчас я даже простые аккорды не вспомню, вот так вот, — я села рядом с Вильямом. — И я так поняла, что из нас двоих, играешь здесь лишь ты один.
— М-м-мм, да, но не девушкам, — как-то нехотя проговорил Магнуссон, и я невольно бросила взгляд на своё имя на его гипсе. — Могу сделать исключение за небольшую цену.
Глаза у Вильяма вновь искренне заблестели, что ему невозможно было отказать — ну просто невозможно. Передо мной словно повесили табличку «не говорить нет». Не знаю, какая у него цена на уме, но кажется, я готова взять кредит.
Не отрывая от шатена глаз, я медленно кивнула ему. Гм, ещё бы я отказалась от песни в исполнении Магнуссона: вы с ума сошли что-ли?
Вильям сел поудобнее, и мою комнату залило приятное звучание гитары, а затем и его звучного голоса:
Пусть эти слова будут первыми,
Что ты услышишь.
Мир ярче чем Солнце
Теперь, когда ты здесь, рядом со мной.
Твоим глазам понадобится время, чтобы привыкнуть
К тому потрясающему свету, что окружает нас.
Я отдам тебе всё, что имею.
Я научу тебя всему, что умею.
Обещаю, я всё сделаю правильно.
Я всегда буду рядом,
Но со временем научусь отпускать тебя.
Обещаю, я всё сделаю правильно.
Я сделаю мягким каждое лезвие.
Я покажу тебе мир самым прекрасным.
И я всё сделаю правильно.
С каждым стуком сердца,
я буду защищать тебя до последнего вздоха.
Я всё сделаю правильно.
Ты любима.
Тебя любят больше, чем ты думаешь.
Я отдам тебе всю свою жизнь,
Чтобы доказать тебе это.
Я буду для тебя тем, кем ты захочешь.
Прошу быть верной лишь…
Однако, твоё сердечко слишком маленькое, чтобы осознать
Тот невообразимый свет, что наполняет тебя.
Взгляд Вильяма метнулся с гитары прямо на меня — и в эту же секунду меня насковзь прошибло какой-то необычайной обволакивающей энергией. Воздух будто бы затрещал, и мне захотелось, чтобы это мгновение длилось вечно, если не длиною в целую жизнь.
Я отдам тебе всё, что имею.
Я научу тебя всему, что умею.
Обещаю, я всё сделаю правильно.
Я всегда буду рядом,
Но со временем научусь тебя отпускать.
Обещаю, я всё сделаю правильно.
Перестрою небо,
Кину звёзды к твоим ногам.
Сделаю всё, лишь бы
касаться волос твоих цветом в осень.
Обещаю, я всё сделаю правильно.
Я смягчу каждое твоё падение.
Покажу мир в его лучшем обличье.
Обещаю, я всё сделаю правильно.
С каждым сердцебиением,
С каждым моментом проведённым с тобой.
Комментарий к Глава 11. conversation / разговор
Эта глава далась мне сложнее всех. Не знаю почему - может настроя не было и всему виной ужасная погода, или же всё дело в том, что я потратила вдохновение.
Так много читателей, спасибо всем!❤
========== Глава 12. dark / темнота ==========
Лучшие мои чувства, боясь насмешки, я хоронил в глубине сердца.
Они там и умерли.
М. Ю. Лермонтов. «Герой нашего времени»
— 12 —
19 декабря. Вторник. Осло.
Я давно не спала так хорошо, как сегодня.
Заправляя кровать, я обнаружила, что моя комната до сих пор пахнет парфюмом Магнуссона. Как я вообще смогла отпустить его домой? Спрятала бы его где-нибудь в шкафу, да и был бы он только моим.
Закончив с кроватью, я заметила у двери свою гитару. Тёмные волосы, карие глаза, тёплые руки, звучание прекрасной мелодии и потрясающие слова песни — всё это обрушилось на меня ярким воспоминанием. От переполнения эмоций, я невольно взвизгнула и начала улыбаться в пустоту.
Погода всё ещё облачная, но внутри меня всё светилась ярким солнечным светом.
Я направилась в ванную комнату: умылась, почистила зубы, помыла голову, и достав косметичку с нижней полки, принялась наносить лёгкий макияж… Сама не знаю как, но в конце, мои руки потянулись к едва-ли розоватой помаде.
Когда я закончила большую часть сборов, то почему-то ещё долго не могла оторвать взгляда от зеркала. Я приглядывалась к каждой детали: от осыпавшихся теней под глазами и до того, как сидят на мне джинсы.
Распустив свои рыжеватые волосы, я надела белую, полупрозрачную блузку, под которую предварительно поддела тоненькую маечку на брительках. Я не хотела выглядить пошло — я хотела выглядеть изящно.
Быстро спустившись вниз, я застала уже одетую маму.
— Доброе утро… — долго оглядывая меня и мою одежду, произнесла мама.
— Очень доброе! — произнесла я, и направилась к утреннему столу, где меня уже ждал горячий кофе и аппетитный сэндвич с вечиной.
Я плюхнулась на стул и принялась поедать свой завтрак.
Мама подошла к столешнице, и сщурив глаза, принялась говорить на ожидаемую для меня тему:
— Выглядишь просто безупречно, Эва. Это всё ради Вильяма или есть другой какой повод?
На какой-то момент я перестала жевать, а затем, медленно кивнув, я продолжила приём пищи.