«Ох! Опять что-то хрустнуло… Опять!» — сжалась на тахте Света. Как будто кто-то сидит за столом отчима, берёт из серебряного стаканчика карандаши и ломает их. Света ещё раз посмотрела на тёмный овал двери в кабинет и зажмурилась. В отцовском кресле в самом деле сидел кто-то тощий-тощий, с длинными костлявыми руками.
— Кощей! — неожиданно для себя вскрикнула Света и попятилась на другой край тахты. А её голос так и повис в тишине комнаты. Он даже в приоткрытом серванте отозвался таинственным перезвоном посуды:…ей-ей-ей!..
От этого уж совсем страшно стало. И вдруг Кощей приподнялся. Не помня себя Света бросилась с тахты на балкон и захлопнула за собой дверь. На балконе уже не так страшно. Внизу, во дворе, горели фонари. На скамейках сидели немножко знакомые Свете жильцы. Вон того полного старичка она хотела позвать с собой на пустырь. А вон Гаврилка по двору носится. Просто удивительно, когда он учит уроки? Света как ни посмотрит во двор, всегда его видит.
— Ой! Что это?!
Кто-то стукнул в окно из комнаты. Нет, она больше не выдержит…
— Гаврилка! — закричала на весь двор Света. — Тюрин!
— Чего тебе? — солидно отозвался Тюрин.
— Ты… что делаешь? — глотая пересохшими от волнения губами воздух, спросила Света первое, что пришло ей в голову.
— Дыхание при беге регулирую, — ответил Гаврилка и, сложив руки рупором, раздельно закричал: — Знаешь, почему мы бег четвёртому «Б» в «день здоровья» проиграли? Дышали неправильно. Вот научимся правильно дышать — и старшеклассников обгоним. Ты когда в школу придёшь?
— Завтра! — тоже рупором ответила Света.
— От нас Катька Пучкова ушла. В другой город переехала. Теперь ты на её месте сидеть будешь, — сообщил Гаврилка и похвалился: — Пока ты болела, меня физоргом выбрали. А у вас почему темно, пробки перегорели?
— Нет, не перегорели, — расхрабрилась Света. — Я же на балкон вышла — чего в комнате свет жечь. У нас в подъезде плакат висит: «Берегите электроэнергию».
— Сознательная! — фыркнул Гаврилка и закричал: — А зарядку по утрам небось не делаешь? Оттого и заболела. Организм укреплять нужно. Я теперь иногда даже два комплекса подряд делаю. Свой и с дедом за компанию. Смотри не болей больше! — приказал физорг и убежал за дом, смешно размахивая руками и приседая. То ли он показывал Свете новый комплекс упражнений, то ли отрабатывал дыхание.
Осталась Света одна, а обернуться боится. Вдруг за окном Кощей костлявым пальцем её к себе манит? Зажмурила глаза, постояла немножко, а когда открыла их… увидела идущую по двору маму.
— Наконец-то! — облегчённо вздохнула Света и, распахнув балконную дверь, помчалась отпирать.
Страхи исчезли.
Странная промокашка
На другой день Гаврилка раззвонил всему классу, какая Света бесстрашная и экономная.
— Темнота для неё всё равно что солнечный денёк. Ни капельки её не боится. А электроэнергией дорожит, как мой дед, — уверял он ребят. — На балкон выходит, так в комнате свет тушит. Храбрец, хоть и девчонка!
От его слов Свете так хорошо, так приятно стало. Она даже простила Гаврилке, что он заставлял её людей обманывать.
— Надо же, — покачал головой Илюша Метельцев, — моя сестра в девятом, а в тёмную комнату войти не может.
— Напиши о Моховой заметку, — зашептал ему председатель Колька, — отметь её мужество как положительное явление. Можешь с сестрой сравнить, чтоб наш авторитет поднять. Понял? — И, не дав Илюше высказаться, Колька заключил: — Точка, и никаких гвоздей!
— Я бы в тёмной комнате даже за сто пирожных одна не осталась, — призналась Синеглазка. — Мне в темноте всякие чудища мерещатся, вроде дикобразов.
— И мне мерещились. А ты попробуй останься, потом сама увидишь, что ничего страшного нет, — со знанием дела убеждала её Света.
— Я маленькая гусей боялась, — вспомнила Римма Зимина. — А сейчас не боюсь. Если гуси на меня шипят, я расставлю руки пошире и бегу на них, точно самый большой гусь. Они и отступают.
— Ты не гусь, а гусыня, — засмеялся Витя Пухов, — и шипишь так же.
— Уж ты, Пух-Перо, скажешь! — обиделась Римма.
— Раз уж ты, Мохова, такая смелая, — сказал вожатый Миша (он подошёл к ребятам как раз в тот момент, когда Света уговаривала Синеглазку не бояться темноты), — обязательно выступи на нашем сборе.
— Сбор через неделю будет, — тотчас объявил Свете председатель Колька.
— А о чём мне говорить? — растерялась от неожиданности Света.