— Тревога! — крикнул внизу главный орунзак Мишар-младший. — Оцепить дом, осмотреть помещение! — И он первый бросился на чердак.
В плену у орунзаков
Пленных связали той самой верёвкой, которую принесла Света и по которой пытался спуститься через слуховое окно Алик.
Посадили их на устроенную Светой скамью. Вот уж чего она никак не ожидала!
— Учиним допрос! — сказал председатель Колька и тут же предложил: — Только сначала назначим общественного обвинителя.
— И двух заседателей, — добавила со знанием дела Зоя Дергачёва. — У меня маму народным заседателем выбрали.
Алик застучал ногой об пол, выражая этим своё нетерпение.
Орунзаки не обратили на него никакого внимания. Они совещались.
— Пленные, встать! — гаркнул через несколько секунд председатель Колька и скорчил просто зверскую физиономию.
Алик и Света моментально вскочили. Гаврилка с Витей взяли освободившуюся скамейку и перетащили её к окну. На скамейку тотчас сел Колька Колпаков, дав этим понять, что его выбрали общественным обвинителем. Наташа-Синеглазка и Зоя сели рядом с ним по обе стороны. Их Колька назначил народными заседателями. А Гаврилка с Витей подошли к входной двери и на всякий случай выстроились там на страже.
— Развяжите руки, — потребовал Алик, — у меня палец онемел.
— Ничего, потерпишь, — сказал общественный обвинитель и многозначительно добавил: — Немного осталось.
— Считанные минуты, — уточнил с приятной улыбкой Витя Пухов.
Алик покосился в его сторону одним глазом и присмирел.
— Допрос начинается, — провозгласил Колька и для большей солидности стукнул три раза кулаком по столу так сильно, что с доски даже свалился глиняный черепок.
Синеглазка достала из-за пазухи листок бумаги, разгладила его ладонью и приготовилась записывать. Она была ещё и секретарём общественного обвинителя.
— Кто вы такой? — спросил очень вежливо и как можно медленнее председатель Колька, обращаясь к Алику.
Алик замялся.
— Это мой товарищ, Алик Футликов. Он приехал к нам в гости со старой квартиры, — поспешила выручить его Света.
— Вам слова ещё не дали, — так же вежливо прервал её Колька, после чего он снова обратился к Алику: — Как вы очутились на чердаке?
— Меня позвала Света.
— Вы подтверждаете это? — спросил Свету общественный обвинитель Колька Колпаков.
— Подтверждаю, — сказала она и попросила: — Дайте я всё расскажу. Он не в курсе. Это я всё устроила.
— Разговорчики! — гаркнул общественный обвинитель. — Пленники не имеют права голоса.
— Почему не имеют? — заступилась за Свету народный заседатель Наташа-Синеглазка. — Пусть расскажет, что хочет.
— Говори! — разрешил ей Колька Колпаков. — Чистосердечное признание облегчит вашу участь.
— Развяжите нам руки, — снова потребовал Алик, — у меня уже мурашки по ним бегают.
— Это не от верёвки мурашки, а от страха. Верёвка слабо завязана, — объяснил Витька Пухов и сказал с намёком: — «Что день грядущий мне готовит?»
— Развяжите их, — попросил главного обвинителя вожатый Миша, — к пленным надо проявлять чуткость.
— Клянитесь, что вы не предпримете попыток к бегству! — потребовал председатель Колька.
— Клянусь! — сказал Алик.
— А ты? — спросил Колька Свету.
— Не убегу, пока всё не выясню, — ответила Света.
Витя и Гаврилка освободили пленных.
— Рассказывай! — разрешил Свете Колька Колпаков.
— Значит, так, — собравшись с мыслями, начала Света. — Вчера вечером, после того как мы с Наташей выучили уроки, она ушла, а я стала думать об орунзаках. Мне очень хотелось поскорее увидеться с ними. — Тут Света вспомнила о промокашке, которую забыла Наташа в своём дневнике, но рассказывать о ней не стала. Зачем? Она скажет о промокашке Наташе, когда будет с ней наедине. А то ребята ещё накинутся на неё. И Света продолжала: — Я решила пойти в ваш домик. Я почему-то думала, что вы там совещаетесь. Пришла сюда, а вас нет. Вот я и начала осматривать помещение. Ну и нашла в печке маленький…
— Стой! — прервал Свету Витя Пухов. — Посторонние не должны знать подробностей. Нам известно, что ты нашла в печке, и всё! Продолжай дальше.
— Подумаешь, из-за ржавой шкатулки тайну делают, — вызывающим тоном сказал Алик.
— Разболтала?! — пытливо глядя на Свету, сказал Витя Пухов.