С этими словами я толкнул его, и он вылетел на мокрое крыльцо, потом, получив от меня хорошего пинка, сосчитал зубами ступеньки, пролетел по тротуару и спикировал в сточную канаву. Ожидавший на противоположной стороне улицы шофер отметил его приземление звуком клаксона. Из темноты раздалось чье-то хихиканье. Дворецкий поднялся на ноги и принялся отчищать свою одежду. Его ливрея была в самом что ни на есть плачевном состоянии, лицо испачкано липкой грязью.
— Возвращаться тебе не обязательно, — сказал я ему. — Твои рекомендации будут высланы начальнику исправительной колонии в Вопине, штат Висконсин. Если я не ошибаюсь, там тебя ждут с нетерпением, и я сам прослежу, чтобы ты благополучно добрался до столь близких твоему сердцу мест.
— Что все это значит? — Эти слова были произнесены холодным безразличным голосом, каким обычно обращаются к приказчикам и уличным разносчикам.
Закрыв дверь на задвижку, я повернулся, чтобы взглянуть на говорившего. Это была молодая женщина в роскошном платье, контрастировавшем с белизной ее шеи и рук, с мягкими волнистыми волосами, обрамлявшими нежное лицо. На щеках ее играл слабый румянец, малиновые губы были слегка приоткрыты. С тех пор как я видел ее в последний раз, она вроде бы осталась все той же, но появилось в ее облике нечто новое, какая-то степенная осанка и зрелая серьезность.
— Эд! — радостно выдохнула она. — Эд Дженкинс!
Я улыбнулся. Мне вовсе не хотелось драматизировать ситуацию.
— Привет, Элен. Я только что спустил с лестницы вашего дворецкого. Он преступник, беглый заключенный, его послали шпионить за вами.
В глазах ее появились слезы, лицо побелело, но она усилием воли выдавила из себя улыбку:
— Вы пришли как нельзя вовремя. Я так надеялась, даже молилась, чтобы вы снова появились.
Я кивнул:
— Что, опять неприятности из-за бумаг отца?
Она промолчала, но ответ напрашивался сам собой.
— Послушайте, Элен, у меня есть все эти бумаги, кроме двух. Не буду сейчас вдаваться в детали и надоедать вам долгим рассказом. Я хочу разыскать эти бумаги, заполучить их и уничтожить. Вот почему я и решил заглянуть к вам.
— Проходите, Эд, — произнесла она, подавая мне руку, и направилась в небольшую комнатку. — Тут полно всякого тряпья, зато можно спокойно поговорить…
Господи, Эд, как я мечтала снова увидеть вас!
Я легонько похлопал ее по плечу, чтобы ободрить, и она бросилась в мои объятия, словно и вправду была со мной помолвлена.
— Эд, одна из этих бумаг находится у человека по фамилии Шварц. Он показывал мне ее, она настоящая. Он настаивает, чтобы я приняла участие в организации ювелирной выставки. Хочет, чтобы я убедила миссис Кемпер выступить в качестве спонсора и провести церемонию открытия. В противном случае он угрожает предать дело гласности и очернить память отца.
Я задумался:
— Когда вы должны получить эту бумагу?
— Как только миссис Кемпер объявит о том, что будет открывать выставку.
— А она согласится на это?
— Ради Элен Чэдвик она согласится на все, — ответил мне голос с порога. — Привет, Эд! Как поживаете?
Рада снова видеть вас.
Я повернулся и встретился глазами с Эдит Джуэтт Кемпер, одной из самых уважаемых дам в обществе. Она протянула мне руку, и в лице ее я заметил оттенок задумчивой грусти.
— Эд, почему вы никогда не заходите к нам? Ведь многие только и мечтают о таком приглашении. Вы же знаете, мы с мужем любим вас, и Элен тоже.
Я поклонился:
— Весьма вам признателен, только, по-моему, не стоит приглашать в дом мошенника, ведь газеты потом понапишут такого…
Она пожала обнаженными плечами:
— К черту газеты. Мое положение позволяет мне делать то, что я хочу.
Разговор, похоже, перешел на мою персону. Они, конечно, мои друзья, и им трудно понять, насколько опасно для них поддерживать дружбу с мошенником. Неуловимый Мошенник Эд Дженкинс не может иметь ничего общего с этими людьми. Память о проведенных вместе днях, неотступно преследующее меня воспоминание о теплом взгляде Элен Чэдвик и чувство благодарности — вот и все, что связывало меня с этим миром, совершенно отличным от моего.
— Но как вы узнали, что я здесь?
Она улыбнулась:
— Я случайно оказалась у окна, выходившего на улицу, и видела, как дворецкий летел по ступенькам. Это могло означать только одно — к нам пожаловал Эд Дженкинс.
Тогда я позволила себе вмешаться, рискуя даже получить взбучку. Ведь вы, Эд, всегда обращались со мною не очень-то учтиво, заботились только об Элен.
— Вот именно, — сказал я. — А теперь представьте, в газетах появляется подробное описание того, как она провела несколько дней в доме четы Кемперов в компании некоего Эдварда Гордона Дженкинса, который на поверку оказался не кем иным, как известным мошенником Эдом Дженкинсом. Да, что ни говори, а в печатном виде это выглядело бы чертовски мило.
Взгляд ее сделался нежным и мечтательным.
Есть вещи куда более важные, чем репутация.
Нельзя же посвящать всю свою жизнь соблюдению светских условностей. Общественное положение, Эд, всего лишь бесполезная блестящая игрушка, холодная как лед.
Элен уткнулась в мое плечо. Еще мгновение, и вечеринка закончилась бы слезами. Я понял, что мне лучше уйти.
— Сделаем так. Вы, миссис Кемпер, согласитесь провести церемонию открытия и проследите, чтобы Элен получила ту бумагу. Я свяжусь с вами позже. А теперь мне пора, меня ждут дела, которые нужно успеть закончить до рассвета. — Я мягко отстранился и направился к двери.
Элен стояла не двигаясь. Миссис Кемпер хотела меня удержать, но потом передумала.
— Пока, Эд! — крикнула мне вслед Элен веселым голосом.
— Все будет хорошо, — ответил я.
Миссис Кемпер промолчала, глаза ее были влажными от слез. Обернувшись, я увидел, как обе женщины, обнявшись, смотрят мне вслед.
Холодный ночной туман освежил меня. Кажется, я начал понимать истинное положение дел. Чувство защищенности, которое передалось Элен, когда я сжимал ее в своих объятиях, учащенное биение моего сердца, когда я впервые услышал ее голос… Твердо и решительно я отогнал эти мысли. Она принадлежит к высшему кругу, а я обыкновенный мошенник. Я стряхнул с себя оцепенение.
Мне нужна ясная голова. Здесь, в тумане ночных улиц, колесили лимузины, нашпигованные вооруженными бандитами. Весь преступный мир был поднят на ноги — искали Эда Дженкинса. Их главарь получил мое предупреждение, и теперь поставлено на карту все. Война объявлена, и ни одна из противоборствующих сторон не собирается сдавать позиций. На одном конце этого противостояния — я, одиночка, на другом — весь организованный преступный мир. Придется напрячь все свои извилины, чтобы победить, ибо на карту поставлено счастье и безопасность лучшей в мире девушки, одарившей меня своей дружбой.
Туман прочистил мои мозги, и в голове моей, словно мозаика, начала складываться картина. Из этой выставки они могли вышибить всего несколько тысяч долларов, но того, кто затеял всю эту игру, вряд ли устроили бы такие жалкие крохи. Скорее всего, они намеревались ограбить выставку и взять все. Но как?
Я подумал о девушке с родинкой. Она подала им условный знак через десять минут после моего ухода, потом один из них поднялся к ней, и вскоре после этого бандиты убрались. Больше они ждать не стали. Может, они подозревали девушку с родинкой в пособничестве мне?
Я дошел до дежурной аптеки, вызвал такси и поехал еще раз взглянуть на дом Мод Эндерс. В квартире девушки горел свет, под окнами стоял лимузин.
Кажется, они решили призвать к ответу эту девушку, обладавшую великолепной фигурой и в по же время понятия не имевшую о том, что такое женский шарм, девушку, которая обитала исключительно в мире рассудка, девушку, которая до сих пор оставалась для меня загадкой.