При отсутствии простоты часто проявляется подозрительность, не имеющая для себя серьезного основания. Она тем более греховна, что здесь ложь сочетается с недоброжелательностью – с грехом против любви. Мы строим в нашем воображении разные предположения, приписывая близким злые чувства и намерения, и черним их поэтому в своей душе. А по правде у нас самих душа бывает в это время черна от вражды к ближнему.
В наших отношениях с ближними часто возникает опасность недоразумения, пререканий и упреков. Для таких случаев у аввы Дорофея есть золотое правило: считать во всем виноватым только самого себя и поэтому не осуждать другого, не прекословить, не спорить и даже не оправдываться перед ближним. Поэтому в недоразумениях надо прежде всего смириться самому, признать свою вину и искренно просить у ближнего прощения. Старец Амвросий Оптинский писал: «Самооправдание только кажется облегчающим, а на самом деле приносит в душу мрак и смущение».
Хорошей привычкой является привычка во всем, в чем только можно, самим обслужить себя. В этом случае отпадают наши требования и претензии к услугам ближних, и мы не будем им в тягость. Точно так же не следует обременять просьбой ближних без особой нужды: лучше потерпеть в чем-либо нужду, чем затруднять близких и быть в чем-либо им в тягость. Святые и подвижники в этих случаях рассуждали так: если что мне нужно, то Господь Сам расположит сердце ближнего предоставить мне необходимое и без моей просьбы.
Однако простота в обхождении с людьми не исключает необходимости проявлять и здесь рассудительность. Мы живем в мире, про который евангелист Иоанн говорит, что весь мир лежит во зле (1 Ин. 5, 19). Как часто вокруг нас мы замечаем ложь и обман. Поэтому и доверие к людям добродетельным, искренним и простосердечным не исключает большой осторожности в обращении с людьми, преданными миру и злу.
ОНИ ВСЕ ЗНАЮТ
Галина, 36 лет, педагог-психолог в детском саду: Конечно, я могу дружить с верующим человеком. Религия – для многих это то, что для меня, например, психология. Это то, в чем они разбираются. Это не моя вера, но я поняла, что могу с уважением относиться к тому, что люди верят. Я, вообще, считаю, что человек рождается на этот свет беззащитным. Все по-разному к этой беззащитности относятся. Кто-то вообще не задумывается всю жизнь об этом, а кому-то сразу начинает тяжело быть. Для меня жизнь всегда была непростым делом, то есть я о многом думала, много анализировала, переживала. Я просто поняла, что для других это тоже актуально, не все могут только легкими удовольствиями жить. И мне кажется, неважно, что будет их поддерживать, пусть это будет вера, или друзья, или любимая работа, какая разница, в чем человек найдет поддержку.
Я, в основном, не приемлю все, что пропагандируется верующими людьми, мне изначально не по душе их основные установки. Я недавно поняла, что я в жизни сама могу для себя что-то сделать. Не то чтобы борюсь, а спокойно взвешиваю и думаю, что бы я могла изменить в этой ситуации. В христианстве же больше терпения, смиренного ничегонеделания. Такая позиция для меня губительна. У нас есть несколько детей из верующих семей. Меня просто удивляет одна родительница. Сколько я ее ни видела, она все время печальная, неулыбающаяся. Нет, улыбалась, но такой улыбкой Джоконды. И все у нее плохо. Дети болеют, дома – плохо. Про мужа рассказывала, какой он весь больной, а потом мы его увидели – здоровый розовощекий мужик… Человек, видимо, мазохический путь выбрал такой, – терпение, смирение…
Ощущение от моего общения с верующими: они все знают. Некоторая такая непробиваемость. И снисходительность ко всем остальным, «незнающим». Я бы даже сказала – безответственность. Есть учитель, он знает, и мы этому следуем. Все. Никакой ответственности. Зачем родился? Вот есть книжка, взял ее – и шпарь. Вот это вызывает во мне просто ужас.
Самое страшное, мне кажется, это фанатизм. Фанатизм в том, что человек не принимает какие-то другие позиции. Более того, узаконивает и канонизирует то, что понято им не так. Начинает видеть что-то одно, пропуская многое. Выхватывает что-то одно, подстраивает под себя – и все.