– Знаешь, твоё величество, с одной стороны мне приятно, а с другой … – неожиданно произнесла слегка замявшаяся министр, несколько отклоняясь от темы протекающего обсуждения. – Ну, никак я не ощущаю себя княгиней и тем более светлостью.
– Не маленькая – привыкнешь! И никакое я не величество, сколько раз тебе повторять, а такая же светлость, как и ты. – отрезала Антонина, переведя взгляд на улыбающиеся глаза своей собеседницы. – Сама всё понимаешь, и мы это уже обсуждали, что мне нужно было бросить усиливающимся родам в обмен на увеличение моего влияния какую-нибудь не слишком дорогую, но достаточно лакомую кость. Иначе у нас ничего не вышло бы, несмотря даже на всю силу нашего общего рода. Так что за предложенную аналитиками идею я ухватилась сразу, получив в итоге то, на что рассчитывала, не обременив казну лишними расходами. Тем более, что никаких привилегий, кроме прописанных в красивых гербовых бумажках форм обращения, пожалованные титулы не дают. На самом деле это просто официальное утверждение мною лично решений ранговых аттестационных комиссий о присуждении одарённым соответствующих уровней оперирования эфиром.
Несколько следующих секунд вернувшиеся к просмотру женщины внимательно вглядывались во вновь запущенную голографическую проекцию.
– Кого зафиксировала камера наблюдения определить невозможно. – Надежда вновь остановила воспроизведение на кадре, на котором лохматая фигура, вынырнувшая из ближайших кустов, осторожно подкралась к двери сторожки и замерла с протянутой к замочной скважине рукой. – Повторюсь, из-за большого расстояния, низкой освещённости, размытости очертаний фигуры и скрытого маской или чем-то подобным лица невозможно определить даже женщина это или мужчина.
Дав начальнице налюбоваться описанной ею картинкой, министр, шевельнув рукой, сняла воспроизводимое кино с паузы. После чего обе женщины без лишних слов досмотрели, как неизвестный вредитель доделал своё грязное дело и снова исчез в густых ещё пока парковых зарослях.
– Почему этот человек, судя по хронометражу, более минуты неподвижно, ничего не делая, просидел под дверью? – посмотрела на своего министра государыня. – Ведь, судя по его подготовке, он не мог не понимать, что подвергает себя лишнему риску обнаружения?
– Вот лично мне он как-то не удосужился доложиться! – не удержалась от повторной подколки Надежда.
– Всё, всё, всё! – снова взметнулись в жесте сдачи в плен руки улыбающейся вовсю женщины. – Прости, уж очень удачно ты подставилась!
– Тебе бы только шуточки шутить! – нарочито сердито засопела Антонина, не выдержав к концу своей фразы и тоже начав улыбаться.
– А что, ничего особо страшного ведь не произошло. – пожала плечами её собеседница – Никто физически не пострадал (о небольшом стрессе двух запертых взрослых девок сейчас упоминать не будем). Никого и ничего не украли. Даже не изнасиловали. Подумаешь, залили клеем замочную скважину. Если не в каждой второй, то третьей школе такое точно происходит. Вспомни, хотя бы наше детство.
– Вот это меня и беспокоит. – на этот раз государыня не поддержала шутливый тон подруги. – Непонятна цель всего проделанного. Ты сама прекрасно представляешь соотношение приложенных затрат и усилий к полученному в конечном итоге ущербу. Ведь, насколько я знаю, даже розыскные собаки след злоумышленника не взяли. И никто – ни сами пострадавшие, ни обитательницы общежития, даже патрульные, ничего подозрительного не заметили. Как-то не вяжется проявленное мастерство исполнения акции с её детским результатом!
– Ну, на счёт никого, это не совсем так. – возразила глава МВД. – Может тебе не доложили, но по моим данным, во время проводимого в общежитии опроса одна пятиклассница сообщила, что, проснувшись посреди ночи от приснившегося ей кошмара, долго потом не могла заснуть. Поэтому и заметила из своего окна оживший и перемещающийся по парку едва заметный в темноте куст. Но, после того, как на неё хорошенько насели твои оперативницы, от своих слов девочка отказалась, сославшись на то, что ей приснился ещё один сон.
– Действительно первый раз такое слышу! – неподдельно удивилась Антонина Ярая.
– Скорее всего, малышка просто испугалась. Или твои девицы ей не поверили. Поэтому сообщать тебе недостоверные сведения не стали.