— К новому феодальному строю и распаду страны на отдельные конфликтующие друг с другом феоды. — отрицательно покачала головой Надежда. — Причём всё происходящее пока, по крайней мере, не выходит за рамки правового поля, поэтому ты не в силах никак на это повлиять. А если не можешь победить, то …
— Возглавь! — закончила фразу Антонина.
— До меня тоже доходили слухи о странных телодвижениях некоторых одарённых особ. Только что мне было тебе докладывать? Что Иванова сменила фамилию на Петрову, купила дом и поселилась рядом с матерью? Что таких случаев всё больше и больше? Ты сама сказала, что тут всё в рамках закона.
Шевцова замолчала, заново перечитав текст клятвы:
— Что ты планируешь предпринять?
— Во-первых, и это самое главное, усиление государственной армии и полиции как противовеса зарождающимся родовым формированиям. Во-вторых, запрет на вхождение в какой-либо род до наступления пенсионного возраста любых по силе целительниц и выход таких из рода на такой же период времени, если таковые в нём появятся. В-третьих, обязательное обучение детей всех родовитых и не только одарённых с обязательным выявлением предрасположенности к направлению эфира в новых специально созданных для этого государственных учебных заведениях с начального до старшего уровня. В-четвёртых, создание своего, самого сильного рода.
— Армия и полиция понятно. И уже родовитые на это повлиять никак не смогут. — принялась анализировать услышанное министр внутренних дел. — Качественная медицина — тут я тоже согласна — должна остаться в руках государства и быть доступной не только для отдельных одарённых, но и для всего остального населения. Плюс — это ещё один рычаг воздействия на суперов, которым тоже нужно иногда лечиться. А в конечном итоге рода получат-таки своих целителей, причём с огромным практическим опытом. Так что упираться в этом вопросе они особо не станут. А школьники? Это типа государственных заложников, самим своим присутствием гарантирующих лояльность их родителей? И возможность влияния на молодые неокрепшие мозги подрастающих родовитых наследников?
— Неофициально, конечно, но ты права. И первая такая школа под моим патронатом в качестве эксперимента откроется к первому сентябрю в Москве. А после школы — обязательная для всех одарённых срочная служба в государственной армии. И всё это ещё и для того, чтобы члены, и особенно будущие главы семей, родов, а потом и кланов, с малого возраста училась взаимодействовать друг с другом, выстраивать социальные отношения не только с позиции богатства, вооружённой или личной силы, но и дружбы, привязанности, совместно пережитых приключений и преодолённых трудностей. Чтобы общий, накопленный за проведенные вместе годы, опыт в будущем не позволил им перестать быть единым народом и одной страной.
— А если откажутся?
— Закон один для всех! Несогласных просто не станет. Иначе случится то, что ты и мои аналитики напредсказывали. А я этого допустить никак не могу. И, кстати, распоряжение об отмене устаревшего указа о запрете наблюдения за магами мной уже подписано.
После этих фраз в кабинете повисла гнетущая тишина. Обе присутствующие в нём женщины обдумывали прозвучавшие слова, мысленно анализируя сложившуюся в стране обстановку и моделируя возможные сценарии развития событий в ближайшем и отдалённом будущем. И почему-то хороших или просто приемлемых вариантов без применения жёстких или, в случае необходимости, даже жестоких мер, в их головы не приходило.
— А фамилию на Ярую менять придётся? — Надежда, первой прервав молчание, вопросительно посмотрела на задумавшуюся Антонину, всё ещё нерешительно теребя поданную ею же чернильную (и где только достала?) ручку над лежащим перед ней листом бумаги. «А ведь создание и усиление своего собственного рода она поставила на последнее место!» — промелькнуло в её голове.
— Здесь выбор за тобой. — пожала плечами очнувшаяся Антонина. — Хочешь можешь сменить, не хочешь — возьми двойную. Ярая-Шевцова тоже неплохо звучит!