Через несколько минут настойчивых встревоженных расспросов мама Маша смогла пробить броню моей апатии и уныния и докопаться до истоков моего состояния. А выяснив причину столь несвойственного мне аппетита, она облегчённо рассмеялась, обняв меня, а потом расцеловав моё лицо. Затем, усадив рядом с собой и поглаживая мои растрепанные, отросшие за прошедшее время волосы, она, ласково улыбаясь и поглядывая на мою насупленную физиономию, задала совсем неожиданный вопрос:
— Скажи-ка мне Слава, а не замечал ли ты, как девушки или женщины, посмотрев на тебя, начинали вдруг что-то делать со своими ПИКомами?
Поворошив память, я действительно припомнил такие случаи, не единожды виденные мною, на которые я не обратил особого внимания — мало ли чего понадобилось обладательницам этих замечательных аппаратов после моего лицезрения. О чём и сообщил обнимающей меня женщине.
— Так вот, Слава, — продолжила мама Маша после очередного ласкового поцелуя, на этот раз в мою вихрастую макушку, — делали они это не просто так. На всех комах, и у тебя, кстати, тоже, установлена специальная программа, которая позволяет по запросу с этих аппаратов просканировать в определённом радиусе окружающее пространство и определить находящихся рядом людей, на комах которых установлена такая же программа. Сама программа — финансовая, принадлежит государственному банку Руси и позволяет переводить деньги с одного кома на другой парой движений руки, что очень легко и удобно. С её помощью также производится оплата всех товаров и услуг в нашей стране. Это — её основное назначение, и ты этим уже пользовался.
— Но речь сейчас не об этом. — продолжила приёмная мама, после пары глотков яблочного сока, от которого я, покачав головой, отказался. — В этой программе есть одна возможность, которой виденные тобой женщины пользовались. Всех обнаруженных рядом пользователей она отображает на экране в виде списка. Если рядом окажутся люди из адресной книги кома, то отобразятся их фамилии и имена. Все остальные появятся с наименованиями типа «Неизвестный абонент 1, 2, 3, …» и так далее.
— Я понял, что появлюсь у них, как неизвестный абонент. — буркнул я пока мама делала ещё один фруктовый глоток. — И что?
— А то, что знакомые абоненты окрашиваются синим цветом, незнакомые — чёрным, несовершеннолетние женского пола, даже если они в списке контактов — розовым, а мужского — голубым. — пояснила мама Маша и показала мне всё, что рассказывала на экране своего прибора, на котором мои позывные действительно прописались тёмно-голубым шрифтом.
— Это, конечно, интересно, но всё равно я ничего не понял, кроме цветовой дифференциации… — «штанов» хотел закончить я, но вовремя прикусил язык, сообразив, что мама Маша могла и не знать цитату из такого древнего для неё фильма. Поэтому в конце фразы просто пожал плечами.
— Ох, ты и этого не помнишь? — встрепенулась Мария Степановна, а после сама нашла приемлемое для меня объяснение. — Хотя да, в школе, кажется, подробно это проходят на основах правоведения в старших классах, и ты их ещё не изучал. Но всё равно что-то вам должны были рассказывать в школе на основах безопасности жизнедеятельности или на том же обществознании.
Мне ничего не оставалось, кроме как снова молча пошевелить плечами.
— Ладно, лови ссылку с подробным ответом на твой вопрос. Сама когда-то изучала по этому источнику суть проблемы. — мама Маша с едва заметной задумчивой улыбкой поискала обещанное в своём ПИКоме и быстрым движением кисти руки переправила найденное на мой аппарат, тут же просигналивший о полученном сообщении. — Если что-то будет непонятно — потом спросишь, постараюсь объяснить. А я пока приберу со стола и схожу к нашим соседкам — посплетничаем втроём или посмотрим что-нибудь новенькое по Ру-нету.
Мария Степановна принялась аккуратно собирать посуду, в то время как я, удобно устроившись в кресле и растянув свой ком до привычного мне книжного размера, попытался вчитаться в появившийся на экране текст.
— Да, Вячеслав, а что ты знаешь о взрослых отношениях между мужчиной и женщиной? — остановившаяся в дверях с посудой в руках, мама Маша с той же загадочной улыбкой смотрела мне в глаза.
Получив в лоб ещё один неожиданный и такой провокационный вопрос, я второй раз за день покраснел теперь уже от необходимости говорить об интимных отношениях между мужчиной и женщиной с самой женщиной. Но всё же нашёл в себе силы ответить, не опуская от смущения глаз: