April 23. Из немногих ещё работающих мировых новостных каналов.
«По последним данным количество умерших мужчин во всём мире перевалило за третью сотню миллионов. И эта цифра с каждым часом неуклонно увеличивается».
«Проведённое сторонними научными организациями исследование препарата, продаваемого Texas Pharmacy Group, показало его низкую эффективность и практически полную бесполезность».
«По неподтверждённым пока данным правление Texas Pharmacy Group изначально знало о низком качестве выпускаемого ими на рынок препарата».
Texas, Houston. Texas Pharmacy Group. April 25. 11:15 a.m.
За окнами углового кабинета на верхнем этаже Техасского фармакологического концерна наступал полдень. Ясное синее небо, жаркое южное солнце, безмятежная городская панорама высотных и не очень зданий говорили о том, что там, за окном, всё по-прежнему, всё так, как было всего несколько месяцев назад.
Казалось посмотри вниз, и ты увидишь, а, если постараться, то и услышишь, как по загруженным авеню в потоке городского транспорта лавируют жёлтые такси, спешат по своим делам целеустремлённые горожане и веселятся приезжие туристы, в уличных кафе и дорогих ресторанах играет негромкая приятная музыка, которой вторят уличные музыканты.
Однако на самом деле всего этого уже не было. И сидящая в кресле женщина об этом прекрасно знала. Её окружала атмосфера полнейшей тишины. Секретарь отпущена домой. Компьютер и селектор, как и огромный настенный телевизор, были отключены. С самого утра хозяйка кабинета, заперев его на ключ, никого не принимала. И только изредка тишина прерывалась стеклянным стуком, сопровождающим наливаемый в стакан виски.
Когда зазвонил лежащий в кармане жакета телефон Джессика непроизвольно вздрогнула. «Надо же, мобильный телефон забыла отключить!» — промелькнула недовольная мысль.
— Мэм, к вам полиция! — услышала Джессика в телефоне взволнованный голос главы службы безопасности концерна.
«Сдала всё-таки сучка чёрножопая. Ну и хрен с ней!» — было последней мыслью Джессики Инсейн, перед тем, как она спустила курок пистолета.
Глава 2
Неизвестно где и когда.
Три наблюдателя рассматривали висящую перед ними в чёрной бесконечной пустоте бело-зелёно-голубую планету с большим спутником на её орбите — третью из девяти планет в этой звёздной системе с жёлтым карликом (так классифицировали свою звезду сами аборигены) по центру, который они же называли Солнцем.
Планета медленно и величаво вращалась вокруг своей оси, словно знала, что её кто-то внимательно разглядывает. Вернее, разглядывает — это не то слово, каким можно описать этот процесс. Наблюдатели не смотрели глазами, хотя они у них и были, не слушали ушами, не обоняли. Кроме всего этого они ещё знали, чувствовали, осязали, ощущали и изучали всё происходящее на ней, многими другими способами, которым даже названия нет в многочисленных земных языках.
— Красивая она у нас получилась. — прервал молчание средний из наблюдателей. На что старший только кивнул головой.
— И со спутником угадали. — продолжил первый. — Он отлично защищает планету от непрошенных гостей из космоса.
— Да, тогда, как вы помните, нам всё время казалось, что ей чего-то не хватает. — прервал старший своё молчание. — И однажды, после долгих поисков и размышлений, пришло это, как теперь кажется, такое простое решение.
— Всё гениальное — просто. Они так говорят. — молчавший до это третий — самый младший — указал на объект их разговора.
В принципе, это даже не было разговором. Все трое знали мысли друг друга, были друг другом, поддерживали друг друга всегда, везде и во всём. Они были одним целым.
— А вообще они молодцы! Вот, даже сюда снова сумели забраться. — указал средний на космическую станцию, висевшую на околоземной орбите.
— Да, Вавилон их ничему не научил. — покачал головой старший. — Впрочем, как и всегда. Мне иногда кажется, что мы ничему не смогли их научить.
— Ты слишком строг к ним. — возразил младший. — Они совсем не те, что были изначально.
— А ведь тогда они были едины, по меньшей мере в языке. — поддержал средний. — И снова пошли тем же путём.
— Да, после вмешательства своевольных вестников нам так и не удалось свернуть их с пути сугубо технического развития. А ведь мы знаем, что это тупик. Пусть очень отдалённый, но всё же тупик. — сказал младший.
Впрочем, этого можно было и не говорить, так как всё это они и так знали, и понимали.