Государыня с интересом проследила, как сосредоточенная подруга прервалась и снова наполнила отставленную ранее рюмку.
— Мы тоже проверили все базы данных. — продолжила перечислять министр. — Дактилоскопия полиции и наша — ноль. Голосовая идентификация, проведенная моими спецами — тоже. Его даже тайно сфотографировали, надеясь провести аутентификацию по радужной оболочке глаз. Результат — отрицательный. Мы даже генетическую дактилоскопию54 сделали — результат прежний.
— Так он же не преступник, чтобы быть в ваших или полицейских базах данных. — вполне резонно заметила Антонина.
— Мы искали везде: в роддомах, лечебных учреждениях, дошкольных, школьных, ювенальных, миграционной службе. Перешерстили клиентские базы банковских организаций, развлекательных центров, транспортных компаний, детских спортивных и творческих секций. Искали следы в сети. Ты же знаешь, что современные дети, да и многие взрослые, половину жизни проводят там: игры, работа, общение, обучение. Всё без толку. Но такого просто не может быть, чтобы человек прожил тринадцать лет, а следов его жизнедеятельности не было! Но не это главное. — пользуясь возможностью, министр опустошила ещё одну рюмку.
— А что? — проявила нетерпение государыня.
— Главное — результаты его обследования. Мы влезли в систему электронного документооборота больницы и посмотрели его карточку. Практически по всем показателям физического развития он укладывается в нормы для мальчишек своего возраста. По мышечной массе отстаёт немного. Но это как раз для него сейчас нормально — всё-таки более двух недель мальчик пролежал почти без движения.
— А тут-то что необычного? — удивилась Антонина.
— А то, что нормы эти — не теперешние, а столетней давности. — огорошила Надежда подругу. — Современные нормативы он превышает, в среднем, процентов на двадцать пять — тридцать. И это в его текущем, не совсем здоровом, состоянии!
— Но и это ещё не всё! — продолжила докладчица. — Все показатели биологической пробы его крови также находятся в пределах возрастной нормы. Все! У многих мальчишек сейчас такое встречается?
Та, которой задавался вопрос, на него не ответила, а, прикрыв глаза рукой, спросила:
— Это всё?
— Нет не всё! — ответила министр, вспоминая материалы дела. — Есть ещё кое-что.
— Продолжай!
— Это тоже по его крови.
— И что там опять не так, как надо?
— У мальчика «золотая» кровь!
— В смысле — золотая?
— Так называют кровь, у которой нет резус-фактора.
— То есть? — удивилась государыня, снова взглянув на подругу. — Как такое может быть?
— Оказывается, может! Я сама о таком не знала. — продолжила Надежда. — В кровяных клетках мальчика нет обычных антигенов Rh, определяющих группу крови и положительность или отрицательность резус-фактора.
— Это хорошо или плохо?
— Смотря для кого. Его кровь подходит для переливания любому человеку. И это хорошо. А вот ему можно вливать только такую же кровь. И это — плохо.
— Насколько? — уточнила государыня.
— Суди сама — по данным научного отдела раньше, ещё до Вируса, во всём мире было около четырёх десятков или чуть больше человек с подобной группой крови. Сколько сейчас — неизвестно даже у нас в стране.
— Это действительно очень плохо! — согласилась Антонина, кивая головой.
— Ну и последнее. При тесте на интеллект тринадцатилетний мальчик находит неточности в вопросах, на которые до этого никто не обращал внимания. Напомню, ни в одной школе он не зарегистрирован. — закончила министр.
— И что же ты хочешь? — поинтересовалась государыня после осмысления услышанной информации.
— Я хочу установить за ним негласное наблюдение.
— И кто тебе мешает? — если бы Надежда не знала подругу так давно, то она бы поверила в показанное удивление собеседницы.
— Не кто, а что — указы мешают. — вздохнула министр, раздумывая над причиной продемонстрированной игры. — Во-первых, он — несовершеннолетний мужского пола. А указ твоей матушки, тобой, кстати, не отменённый, запрещает любые следственные действия в отношении таких лиц, кроме подозреваемых в совершении преступлений. А за Вячеславом, пока, по крайней мере, ничего такого замечено не было.