— Что-то еще? — поинтересовалась Анника Карлссон.
— Да постарайтесь сделать хоть что-то, — сказал Бекстрём. — Я хочу иметь список всех женщин нашей страны, бесследно исчезнувших за последние десять лет. Имена тех, которые подпадают под мое описание, я хотел бы получить в виде отдельного списка. И меня очень удивит, если в нем окажется более десяти имен.
Затем он поднялся, кивнул остальным и удалился.
Глава 19
Будучи сам экспертом, Петер Ниеми также руководил работой всех других экспертов полиции Сольны. Коллеги любили его как человека и уважали как профессионала. Главным образом он был известен своей дотошностью, считающейся далеко не худшим качеством при его работе по поиску доказательств на основе собранных улик.
Выступая с лекциями перед будущими и молодыми коллегами, он обычно делал упор на то, что в их деле большую роль играет системное мышление. Сначала надо создать общее представление о среде, где предстоит проводить исследование, и только потом начинать ползать кругом на четвереньках, изучая царапину на одном из плинтусов, или лезть вверх по лестнице с целью поближе взглянуть на несколько таинственных пятен на потолке прямо над головой жертвы.
Системно мыслить, но при этом не зацикливаясь на чем-то особенно. Просто постараться услышать историю, которую найденные предметы и следы могли рассказать. Именно так он также работал в тот раз, когда ему потребовалось исследовать остров Уфердсён в поисках человеческих останков или каких-либо вещей неизвестной мертвой женщины. Место находки площадью почти восемьсот тысяч квадратных метров, главным образом кустарники и редкий лес, чуть ли не джунгли по сравнению со всей прочей территорией полицейского участка, где он работал.
Петер Ниеми провел восемь рабочих дней на острове. Ему помогали четыре эксперта, которых он позаимствовал из технического отдела лена. Кроме того, два кинолога, каждый со своей собакой, и коллеги из морской полиции, обеспечивавшие транспорт. Естественно, также все оборудование, имевшееся у них с собой. Они даже построили небольшой лагерь там, где обычно причаливал катер, и поставили столы и стулья, где можно было посидеть и попить кофе и поесть или просто передохнуть. Даже разбили палатку для защиты наиболее чувствительных к внешним воздействиям находок на случай, если пойдет дождь. Абсолютно ненужная мера, поскольку им не попадалось ничего интересного с точки зрения их задания, и к тому же солнце светило изо дня в день.
У одного из кинологов даже нашлось объяснение отсутствию находок. На острове хватало кабанов, а если верить местному охотнику, с которым ему довелось разговаривать, они водились там не менее двух десятков лет. А кабаны были всеядными и падальщиками и обычно оставляли после себя очень мало или почти ничего, когда заканчивали есть.
— У них мощные челюсти. Прямо как у мусородробилки. Они за мгновение способны поглотить берцовую кость мертвого человека. В отличие от лисы. Та более разборчива в еде, собственно, ее мы должны благодарить за то, что нам удалось найти череп, — подытожил он свои рассуждения.
— Звучит как утешение, — сказал Ниеми. — Но я услышал тебя и осознал проблему. Кабаны хороши в том, чтобы поддерживать природу в чистоте.
Это было негостеприимное место, но следов человеческого пребывания там все-таки хватало. Сотни пластиковых бутылок и старых упаковок валялись по берегам острова, а в глубине его им даже удалось найти старый фундамент, наверняка оставшийся с той поры, когда Уфердсён использовали в качестве пастбища для своего скота жившие в окрестностях крестьяне. Пожалуй, даже того самого дома, о котором его коллега из морской полиции рассказывал Аннике Карлссон. Сгоревшего в результате удара молнии в 1895 году, когда при пожаре погибли две работницы. В те времена, когда на месте всех этих зарослей был открытый пейзаж с изобилующими травами и цветами лугами.
Но больше никаких признаков жилья, если не считать двух деревянных хижин того рода, какие Петер Ниеми и его друзья обычно сооружали в детстве.
«Из той поры, когда еще не было компьютерных игр и мобильных телефонов», — подумал он. То есть их возраст также явно исчислялся многими годами.
Всего восемь рабочих дней, из которых три первые не принесли никакого результата. И только в конце третьего, когда Ниеми уже решил позволить отдохнуть своей компании в выходные, чтобы самому спокойно и обстоятельно подумать, есть ли смысл в их дальнейшем пребывании на острове, коллега из морской полиции, прибывший забрать его самого и остальных, изменил ситуацию.