— И откуда такая уверенность?
«Парень, пожалуй, слишком умен для своего возраста», — решил Бекстрём.
— Я залез в Гугл, пока сидел в автобусе на пути сюда, — объяснил Эдвин, явно удивленный таким вопросом, и поднял собственный айфон в подтверждение своих слов.
— Я, конечно, могу показаться занудой, — не сдавался Бекстрём. — Но откуда у тебя такая уверенность на сей счет?
Если верить Эдвину, все, абсолютно все говорило в пользу его утверждения. Хорошо сросшийся череп с явственно видимыми швами. Точно как у взрослых. Коренные зубы, как у взрослых. Никаких молочных зубов, которые дети могут иметь вплоть до тринадцатилетнего возраста. Определенно, взрослый человек.
— А почему ты считаешь, что это женщина? — не отступал Бекстрём.
— Дело прежде всего не в размере, — пояснил Эдвин. — У женщин, конечно, голова меньше, чем у мужчин, в среднем, значит, а эта очень уж маленькая, если сидела на плечах взрослого человека. Хотя имеются и другие различия. Между мужчинами и женщинами, я имею в виду.
«Все так, все так», — подумал Бекстрём и кивнул ободряюще.
— Дело, прежде всего, в другом, — продолжал Эдвин. — Вот, например, лоб. У мужчин он зачастую наклонен назад и более прямоугольной формы. Да, потом еще надбровные дуги. У нас они обычно ярко выражены, а у женщин маленькие или даже вовсе отсутствуют. Глазницы круглее у женщин, и если комиссар внимательно посмотрит на них, то можно увидеть, что верхний край глазниц тонкий и острый. У мужчин он значительно шире и более закругленный. О подбородке же мы ничего сказать не можем, поскольку отсутствует нижняя челюсть.
— И ты абсолютно уверен?
«Для чего вообще нужен Национальный центр судебно-медицинской экспертизы, — подумал Бекстрём. — Сотни идиотов, которые болтаются, еле волоча ноги, хотя их с успехом мог бы заменить один мой приятель Эдвин».
— Да, абсолютно уверен.
— До чего еще ты додумался?
— По-моему, она не принадлежала к деклассированным элементам или преступникам. Была обычным человеком. Вполне обеспеченным, жившим нормальной жизнью. У нее белые и совершенно здоровые зубы. Ни одного дефекта. Никаких следов зубного камня или кариеса. У нее также отсутствуют следы прежних заживших ран на голове. От ударов или полученных в результате несчастного случая, я имею в виду.
— И все это ты выяснил, пока ехал в автобусе и лазал в Гугле? — поинтересовался Бекстрём.
— Да, — подтвердил Эдвин. — Я оказался почти один в салоне, поэтому сел в самый конец, так что никто не мог видеть, когда я смотрел на свою находку. Кроме того, на дорогу до Кунгсхольмена ушел почти час.
«Впереди сидят несколько взрослых идиотов и размышляют о том, как они получат пиццу или макароны на ужин и как бы им успеть за вином, пока не закрылся магазин, — размышлял Бекстрём. — А пока они заняты своими думами, в самом конце автобуса расположился малыш Эдвин, чтобы в спокойной обстановке на основе известных научных данных исследовать череп, который он нашел за несколько часов до этого».
«Точно как поступил бы и я, — подумал он. — Есть еще надежда на спасение у человечества. Хотя, если смотреть правде в глаза, оно совсем не заслужило этого».
— Как, по-твоему, я ни о чем не забыл спросить тебя? — поинтересовался он.
Пожалуй, предположил Эдвин, только об одном, хотя он не может утверждать. Просто ему так кажется.
— И что же это такое? — спросил Бекстрём.
— Мне кажется, она родилась не в Швеции и не в Европе. Перед нами череп не европеоидного типа, как говорят антропологи. Она также вряд ли саамка.
— Я тоже в это не верю, — согласился Бекстрём. «Численность чертовых лопарей в Мелардалене скорее говорит в пользу обратного».
— Откуда она тогда? — настаивал Бекстрём.
— На мой взгляд, из Азии, — ответил Эдвин. — Из Таиланда, Вьетнама, Филиппин, пожалуй, Китая или даже Японии. С Дальнего, но не с Ближнего Востока. Хотя это просто мои ощущения.
— Я думаю, с этим не возникнет проблем, — сказал Бекстрём. — Как только мы получим ее ДНК.
— Из пульпы зуба, — добавил Эдвин и кивнул. — Принимая в расчет состояние ее зубов, это, пожалуй, не составит труда.
— Угу, — кивнул Бекстрём.
«А чего я, собственно, ожидал?» — подумал он.
— Остается решающий вопрос, — продолжил Эдвин, поставив ручкой галочку в своей записной книжке.
— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался Бекстрём.
— Убийство или самоубийство, — пояснил Эдвин.
— Да, я как раз собирался задать его тебе. — Бекстрём откровенно солгал, поскольку последние минуты их разговора думал исключительно о том, что ему пришло время смешать себе новую порцию коктейля. — И что ты думаешь об этом? — спросил он.