Всякий способ правления в классовом обществе имеет свою «фронду», свою оппозицию, так как эта оппозиция есть следствие объективно заданных конфликтов интересов.
Всякий способ правления создается только политически, вырастает из борьбы классов и обретает своеобразие как политическая надстройка в зависимости от специфики экономического базиса, лежащего в его основе, если пользоваться марксовой терминологией.
Если описывать развитие способов производства феодализма и капитализма как «естественный путь», тогда абсолютизм оказывается «неразвитой» формой правления. На мой взгляд, это единый неразрывно связанный процесс, в котором абсолютизм возникает как результат перерастания феодализма в капитализм и в то же время как инструмент этого переходного процесса. Я бы не стал искусственно разрывать его на «естественно выросшую» экономическую формацию и «не выросшую», а «политически созданную» форму правления.
Уважаемый г-н Хакс, пожалуйста, простите мне эти комментарии педантичного, прозаичного историка. Но – кто может выбраться из собственной шкуры?
Хорошо, что в начале письма, перечисляя то, в чем полностью с Вами согласен, я забыл один пункт и теперь могу добавить его в качестве примирительного заключительного аккорда. Я говорю о надежде на появление нового «Краткого курса» (который, впрочем, не должен ограничиваться историей КПСС!). Важнейшим вкладом в решение этой задачи явились две книги Людо Мартенса, а именно «Бархатная контрреволюция в СССР» и «Другой взгляд на Сталина»*. Я долго ждал их публикации и вижу, что мои надежды более чем оправдались.
И наконец, об истории с Бирманом: К сожалению, о ней я ничего не могу Вам сообщить.
Большое спасибо за ваши добрые пожелания. Я очень рад переписке, сложившейся между нами, и могу только надеяться, что после этого письма Вы не потеряете желания продолжать ее.
С самым сердечным приветом
Ваш Курт Госвайлер
Дорогой г-н господин Госвайлер, я очень сильно запаздываю ответить Вам вот уже на два письма. И с радостью отмечаю, что у Вас еще есть силы и настроение для подробных разъяснений. Спешу отдать свой огромный долг. Но не могу упорядочить такую массу материала иначе, как просто выявлением ключевых моментов.
По поводу Вашего письма от 12.6.1998 а: Конфиденциальные письма
Чтобы совсем уж закончить эту ужасную историю с письмом, я хочу рассеять все недоразумения, используя точные слова. «Конфиденциальное» я понимаю просто как антоним «публичному», и с тем же успехом мог бы сказать «частное». «Конфиденциальное» никоим образом не значит «секретное». То, что вы не расскажете средствам массовой информации, вы вполне можете рассказать своей жене, своей любовнице и своим друзьям. Точно так же само собой разумеется, что я ничуть не возражал против извлечения из текста рекомендательной цитаты. В моем письме (сейчас не могу его найти) были предложения со словами «образцовое сочинение» и «эталонный труд», они вполне подошли бы для рекламного проспекта или обложки книги. b: Красное лето разное
Содержание стихотворения очень простое: восточные немцы едут на свои дачи, западные немцы арендуют летнее жилье, пользуясь справочником Некермана. Первый вид отдыха, конечно, более элегантный. Больше там ничего нет, если только не обмануться размером стиха, который уловил чуткий Кнеплер. (Это гипер-каталектический шестистопный ямб без цезуры, то есть не триметр и не александрийский стих, простите за термины). Обман, конечно, намеренный. Жители социализма, в общем-то, люди более благородные и имеют право на более изысканные стихотворные размеры.
c: Эренбург
Но Эренбург, он вообще никто.
По поводу Вашего письма от 11.8.1998 d: Берия
Я не хочу болтать. Я знаю не больше, чем Вы, у меня есть только предположения. Берия руководил нашей секретной службой, и Берия создавал нашу атомную бомбу. Руководители секретных служб, пожалуй, все без исключения, склонны к оппортунистическим («прагматическим») отклонениям, а люди, создающие атомные бомбы, склонны к переоценке техники. Таковы были три шефа госбезопасности, не говоря уже о нытиках вроде Нагиба (-Аллах) и Маркуса Вольфа. Может быть, такие отклонения характерны для управленцев этого типа, может быть, не следует допускать этот тип к управлению. Мы все молимся, чтобы Андропов не оказался таким. – Текст Молотова, который вы мне прислали, ошеломляет. Я думаю, это простецкое описание эпохальной ситуации окончательного решения. То, что я когда-либо говорил о Берии, Молотов выразил с ужасающей прямотой: «Принципиальные вопросы его не слишком интересовали». Сколько мужчин, в том числе и обаятельных, не заседали в нашем Политбюро. Но то же самое сказано и о них, и теперь все они виноваты. e: Уступки Сталина