— Тебя не просили лезть в наш разговор, женщина, — осаждает ее Лебедев-старший и тычет пальцем в Зару. — А ты, чтоб завтра вернулась домой. С понедельника пойдешь сначала учиться в мое отделение, а потом и работать. Ясно?!
В доме воцарилась такая тишина, которая присуща только кладбищам. Поэтому голос дяди Леши звучал громко, властно и даже я почувствовал себя неуютно. Зная его тяжелый нрав, даже мои родители, как и остальные родственники решили отмалчиваться и не влезать.
— Позорище! — продолжал мужчина. — Из поколения в поколение наша семья продолжает военное дело. А тут ты посмотри, секретутка у нас объявилась. Как мне в глаза смотреть товарищам, когда они гордо рассказывают о успехах своих детей?! А что я могу им сказать в ответ? Что моя дочь решила щеголять по офисам в мини-юбке и как собака бежать по первому зову, чтобы принести кофе?
— Алексей Дмитриевич, вы не правы, — решаю вмешаться, но тут же получаю пинок по коленке под столом.
Зара одним взглядом говорит, что лучше мне не вмешиваться.
— Да? И в чем же это? — переключается он на меня.
— Вы мыслите слегка устарело и работа секретаря сейчас очень ценится. А все, что вы перечислили… глупые стереотипы из прошлого. — Игнорирую еще один пинок по коленке.
— Слушай, Эрик, ты очень умный парнишка и всегда поражал меня своим сильным характером, — дядь Леша тушит сигарету в пепельнице и тянется за рюмкой, которую так безуспешно у него пыталась отобрать его супруга. — Но дело ведь не в том, что я старик и мыслю как-то по не по-модному. А в том, что есть традиции, которые передавались из поколения в поколение и их нужно соблюдать. Мне хватает того, что у только у меня по линии родилась девчонка. У всех только мальчуганы росли, а я, видимо, где-то провинился и был вот так наказан свыше. Но коль уж девка у меня растет, то она должна быть настоящей Лебедевой!
— Лех, остынь. — Успокаивает его брат. — Ладно мы, пацаны, обязаны были соответствовать требованиям нашего отца. Да и зазорно было бы податься в другую профессию. Но ей-то зачем военка нужна? Да и Зарка ничем ужасным не занимается.
— К тому же, папа, — Зара отодвигается на стуле и встает на ноги, — у каждого человека есть право выбора. Но ты почему-то об этом забываешь. Я тебе уже сказала раз и повторюсь снова. У меня в этой жизни есть своя дорога, свои решения, свои мечты. Можно быть Лебедевой и без погонов со звездочками!
— А я тебе напоминаю, что ты увидишь хер, если не одумаешься, а не помощь от родителей! — Рявкает ее отец и вдобавок бьет кулаком по столу. — Будет так как я сказал или можешь мне больше не показываться на глаза!
— Да с удовольствием, — девушка выскакивает из-за стола и несется вон из дома.
— Леш, ну зачем же так? — роняет лицо в ладони ее мама и начинает всхлипывать.
А я… не хочу слышать больше ни слова. Да и мои ноги меня сами вынесли следом за девушкой на улицу.
— Зара! — кричу, но она даже не оборачивается.
Уходит так быстро, что приходится перейти на бег, чтобы ее догнать.
— Да погоди ты, — успеваю схватить под локоть и развернуть к себе лицом.
В свете фонаря ее лицо выглядит неестественно бледным. Глаза, как блюдца блестят так же, как и дорожки от слез на ее щеках.
— А тебе что от меня надо? Решил поиздеваться напоследок?! — вырывает она свою руку и толкает меня в грудь. — Ну, давай! Давай же!
— С чего ты взяла, что я так буду поступать? — терплю удары.
— С того, что ты такой же, как и он, — взмахивает она рукой в сторону своего дома. — Тебе нужно властвовать. Унижать людей. Добиваться того, чтобы они опускали перед тобой глаза и боялись. Только ты внимательно на всех посмотри и увидишь, что это не страх у людей в глазах. А ненависть.
— Ну знаешь ли, не надо делать из меня монстра лишь потому, что у тебя выдался паршивый вечер. К тому же, ты тоже далеко не подарок. Зара, ты взбалмошный человек. Ты плюешь на все правила с высокой горки. Ты нарушаешь все уставы лишь потому, что считаешь себя умнее всех. Только не все хавают такую наглость, ясно?
— Да кто ты такой, чтобы судить меня за что-то? — Девушка снова пытается меня ударить, но я перехватываю ее руку.
— У меня к тебе тот же вопрос, Лебедева.
— Громов ты не прав.
— Что-то еще хочешь сказать?
— Я тебя ненавижу.
— Знаешь, наши чувства взаимны.
Мы отталкиваемся друг от друга словно прокаженные. Я ухожу к машине, а Зара скрывается на соседней улице. И пусть она считает меня последним мудаком на земле, но я не могу просто сесть и уехать. Все же ночь на дворе.
Набираю ее дядю и рассказываю, в какую сторону направилась Зара. А там пусть ищут ее, где хотят.