Пожимаю плечами, когда наши с Ирой взгляды встречаются. Судя по всему, здесь мы больше не получим никакой информации. Поэтому нам ничего не остается, как пройти к охраннику на сканер и оттуда направиться к лифту.
— А я тебе говорила, что нужно было выбирать другой образ, — оживает подруга, как только металлические двери закрываются и кабина медленно начинает подниматься наверх.
— Все не так уж и плохо. — Смотрюсь на свое отражение в монтированном зеркале.
— Согласна, — кивает Ирка, — все не неплохо, а ужасно. Будь я на месте той девицы, приняла бы тебя за распространителя сетевой косметики. Или наборов ножей из телемаркета.
— Хорошо, что не за представителя похоронного бюро. Такие шутки в твоем стиле. — Достаю помаду и задумчиво застываю с ней.
— А им ходить никуда не надо, у них всегда была, есть и будет работа. С потоком клиентов у них тоже проблем нет. — Она вздыхает. — Ну, ты губы красить будешь или планируешь сожрать эту помаду?
— Думаю, что слишком вызывающе будет смотреться.
— А зачем тогда брала с собой?
— Потому что мне показалось отличной идеей сочетать черную одежду и красную помаду. А сейчас я в этом уже не уверена.
— Ну и зря. В твоем образе не хватает ярких пятен и изюминки.
— Не согласна с этим, — поправляю зеленую прядь. — Во мне этого изюма с килограмм.
— Главное, сразу его не вываливай весь, — Ирка забирает помаду из моих рук и красит себе губы, — растягивай его так, чтоб удивлять и радовать своего начальника каждый новый день. Только Зар, давай в хорошем смысле слова. Не косячь там так, как ты это умеешь. Нам нужна эта работа, иначе сама знаешь, что тебя ждет.
Конечно, знаю. Папа пригрозил, что если не перестану чудить, он заберет меня работать к себе. А мне, ой, как не хотелось оказаться в военной части, где у меня трудился отец.
— Так, подруга, подожду-ка я тебя вот здесь, — Ирка кивает в сторону диванчика. — Удачи.
Почему она вдруг потеряла всю борзоту, а я вдруг почувствовала дрожь в коленях?
Все просто.
Стоило нам только выйти на нужном нам этаже, как мы услышали ругань. Отборную такую, с матами. Я не знаю пока кто это так ругался, но он бы мог составить конкуренцию моему папе, когда тот в гневе. А когда дверь распахнулась и нам навстречу выбежала зареванная девушка, а затем показалось разъяренное лицо, мне и вовсе стало как-то не по себе.
— Вы кто? — рявкает молодой человек.
У меня от волнения пропадает голос. Я просто стою и пялюсь на него так, будто увидела что-то ослепляющее и великолепное. Хотя мозгами понимаю, что так нельзя. Но ничего не могу с собой поделать. Вообще-то, я считаю, что гнев делает даже самое красивое лицо ужасным. Но только не его. Он как Аид в своем царстве мертвых. Плюется огнем, испепеляет все вокруг одним взглядом, но при этом остается привлекательным. У стоящего напротив парня даже волосы рыжие, как пламя…Черт. Я поняла, кто передо мной.
— У меня нет времени играть в молчанку, — он делает глубокий вдох, видимо, чтобы взять себя в руки и успокоиться.
— Да Зара она, — любезно подсказывает Ира. — Прибыла на собеседование.
— Она немая? — Он не сводит с меня взгляда, но обращается при этом к подруге.
— Думаю, она немного в шоке. Дайте ей минутку и она придет в себя.
— А вы кто? Группа поддержки?
— Близкая подруга, — гордо отвечает Ирка, — почти член семьи. Но не беспокойтесь, на работу она будет ходить без меня.
— Какое облегчение. — Едко комментирует он. — Зара, давайте не тратить ни мое, ни свое время. Вам нужна работа? Если нет, то можете взять свою подружку и хлопать глазками дальше, но уже на улице.
— Нужна, — обретаю голос, хотя выходит он у меня хриплым, будто после длительной болезни.
— Тогда проходите в мой кабинет, — он отходит в сторону и за ним виднеется еще одно небольшое помещение с еще одной дверью. — Посмотрим, справитесь ли вы с объемом задач.
Вот первые пять шагов мне дались вроде бы неплохо, но стоило дойти до места, где стоял Эрик, как все пропало. Координация подводит, ноги путаются и я тупо спотыкаюсь. Хотела красиво войти, словно модель по подиуму. А получилось как всегда, словно корова на льду. Тут, по закону мелодрам, он должен был поймать меня. Затем бы мы посмотрели в глаза друг другу и поняли, что вот она, любовь случилась с нами. Но в том то и дело, что мы не в кино. Эрик спокоен как удав в то время, как я лечу навстречу офисному ковролину. В полете я нахожу плюс в том, что не накрашена. Ничего не размажется и я не стану похожа на клоуна с потекшим гримом. Есть и минус. Перед глазами останавливаются носки ботинок и вести разговор в такой позиции крайне неудобно. Даже когда меня, словно котенка, за шкирку поднимают обратно в вертикальное положение. Я чувствую, что все потрачено и потеряно. Первое впечатление обо мне уже выходит так себе.