- Вы меня тоже извините, но храп у вас действительно эксклюзивный.
Уснуть не удавалось, провалявшись часа полтора, я решила встать. Женщина продолжала извиняться и предложила попить кофе. Вроде, как нужно было, о чем-то поговорить.
- Вы случайно не учительница?
- Бывшая, почти тридцать лет отдала школе, а сейчас вот уволили да еще жду суда.
Женщину звали Клавдией Александровной, преподавала она математику, а когда пришли другие времена, не подстроилась под новые правила, продолжала ставить оценки за знания. Несколько последних лет, если директор просил за кого-то, и если речь шла о завышении на один бал, она соглашалась, хотелось как-то дотянуть до пенсии. В этом году появился новый ученик в выпускном классе, который поменял много школ, а закончить, свое среднее образование, решил у них, причем, ни много ни мало, с медалью. Знания отсутствовали, напрочь, весь расчет строился на папиных капиталах. С Клавдией Александровной побеседовал директор, приходила мать ученика, откровенно предлагая деньги. Она, конечно, понимала, затевать войну, в которой ты непременно проиграешь, бессмысленно, да и деньги пригодились бы, но глядя в глаза своих любимых учеников, понимала, что по отношению к ним, это предательство. Как она будет смотреть им в глаза? В общем, победил в ней учитель, о чем сейчас она очень жалеет. Началась настоящая травля, придирался директор, запугивал папаша, срывал уроки ученик.
У Клавдии Александровны единственный сын, который давно живет в Америке. Осенью он приезжал, видя переживания матери, посоветовал поставить то, что просят, а когда она не согласилась, уезжая, нанял частного детектива, словно предвидя дальнейшее развитие событий. Когда детектив принес кассету Клавдии Александровне и сказал, что здесь доказательства угроз и шантажа, она очень рассердилась и забросила куда-то кассету, но то, что не в мусор, помнила точно.
А дальше события развивались следующим образом: мальчик распоясался окончательно, проводить уроки стало невозможно, защиты у администрации ждать не приходилось. Клавдия Александровна попросила ученика выйти из класса, он смеялся, скорее даже ржал, нервы сдали, она подскочила и стала тащить его к двери, он сопротивлялся. На следующий день заявление об избиении ученика было у директора и в прокуратуре. Самым большим ударом было то, что ряд учеников подтвердили факт избиения, а остальные «отвлеклись и ничего не видели». Сейчас, чтоб хоть как-то себя защитить, нужна была кассета, а ее нигде не было. Она обыскала весь дом, сын обращался в детективное бюро, но копии они хранят только три месяца.
Клавдия Александровна продолжала рассказывать, я задремала. Старая учительница больше не ложилась, боясь снова нарушить мой сон. Она задумчиво смотрела в окно, светало.
- Клавдия Александровна, как у вас здорово цветет азалия. Я видела, только розовую, а у вас пурпурно-красная. А что это у вас за странный пакет в звездочках на шифоньере?
- Вика, что вы такое говорите, откуда вы знаете, что у меня дома творится?
- Не удивляйтесь, хотя как тут не удивляться, я и сама до сих пор удивляюсь, вот уже несколько лет ко мне приходят странные реалистические сны. Я очень хотела вам помочь, так что у вас в мешке со звездами?
- Когда мой сын был маленьким, это был атрибут его новогоднего костюма, а с тех пор там хранятся новогодние игрушки.
- В этом мешке могла оказаться ваша кассета?
- А знаете, Вика, могла, вспоминаю, когда мне передали кассету, я как раз разбирала елку, но мне бы и в голову не пришло там ее искать. Вика, я почему-то верю, что она там, похоже, вы меня спасли. Но как же вы все-таки это узнали и что вы делаете со своими способностями?
- Я ничего с ними не делаю и даже никому о них не говорю, даже маме, и вас очень прошу, никому об этом не рассказывать. Это случается редко и не зависит от меня. Я бы очень хотела посмотреть, как поживает моя мама, все ли у нее в порядке, но этого со мной не происходит.
- Вика, дайте телефон, я вам позвоню, расскажу так ли все на самом деле.
Выиграв дело, вечером, я снова была в поезде. На этот раз у меня было три попутчика, которые всю ночь играли в карты, но это были мелочи по сравнению с храпом Клавдии Александровны.
Приближалось пятилетие фирмы, готовились отпраздновать с размахом, как же мне хотелось пойти с Мишей, но пообещать он ничего не мог. Он, по-прежнему, подолгу отсутствовал, редко звонил, а когда звонил, в основном, без лирики, интересовался здоровьем, давал ценные советы по организации быта. Он не приехал, и на корпоратив я пошла одна. А дальше все банально: сначала я делала вид, что весело, потом и на самом деле развеселилась, принимала участие во всех конкурсах, а призом, почему-то часто, была рюмка, игнорировать, которую, вроде как, не позволяла гордость. Поймав на себе укоризненный взгляд руководства, поняла, если повторится новогодний сценарий, окончательно запишут в алкоголики, надо линять по-английски. Это было сделано вовремя, даже с некоторым опозданием, сначала я уснула в такси, потом долго не могла попасть ключом в скважину.