- Да, мамочка, я давно ее храню, у моего друга Борьки дедушка тоже умер и теперь живет на балконе. А разве можно обманывать?
- Обманывать не хорошо, но иногда нет другого выхода, когда закончится война, мы будем говорить только правду.
Как и обещала маме, Виолетта никому, кроме друга Борьки, свою тайну не выдала, хотя соблазн похвастаться, как они с мамой классно придумали, был. Они же с Борькой, пока мама была на работе, решили «тайну» даже рассмотреть, занесли Таечку, развернули и совсем не испугались, она просто спала, только была очень – очень холодной. Смерть так плотно вошла в жизнь жителей города, что стала обыденной, не пугала даже детей. Встречаясь с Борькой, они делились новостями: «умерла тетенька с первого этажа, которая угощала их чаем, умер дед, который ругался за то, что они бегают по лестнице….»
Не буду пересказывать подробно дневник, позже я подумаю над его судьбой, расскажу лишь то, о чем я никогда не читала и не слышала ни в каких рассказах о ленинградской блокаде. Жить становилось все трудней, выжившие начинали завидовать мертвым, те, кому не о ком было заботиться, все чаще опускали руки, переставали двигаться, сопротивляться и просто смиренно ждали конца. Те же, кому еще было ради кого жить, кого спасать, держались вопреки всему и даже здравому смыслу. Умер Борька, следом и его мама. Виолетта, доверившая свою тайну другу, боялась, что он кому-то расскажет, но он «достойно унес ее в могилу» (я цитирую воспоминания уже взрослой Виолетты).
Несколько дней Виолетта лежала с температурой, очень боялась оставаться одна. Она уже не очень боялась смерти, мама сказала, что мертвые не хотят кушать, а еще там она встретится с Борькой и Таисочкой, боялась только, что это случится, когда мама на работе. По непонятным причинам, она боялась умереть за запертой дверью и поэтому, как только мама, уходя, вытащила ключ из скважины, тут же подскочила и отперла замок. Днем девочка задремала, а когда проснулась, увидела незнакомую женщину, которая бесцеремонно шарилась в их квартире. Она уже сняла со стены картину, с полки несколько книг, рассматривала вилки с ложками. Увидев, что Виолетта проснулась, как ни в чем не бывало, спросила:
- Живая? Ты не знаешь, где у вас карточки? Спасибо, не надо, я их нашла.
Все оставшееся до прихода матери время, Виолетта плакала и даже уже согласна была умереть до ее возвращения, чтобы не признаваться, что она сама открыла дверь и из-за нее украли карточки. Мама плакала, но не ругала, только сказала:
- До конца месяца еще две недели, надо продержаться, сегодняшний хлеб разделим пополам, чтоб и на завтра хватило, выпей побольше кипятка и ешь медленней.
Об этом можно было и не напоминать, Виолетта давно научилась, есть без процесса жевания – кладешь маленький кусочек в рот и ждешь, пока он сам растворится. Есть хотелось больше, чем обычно, спрятанный кусочек хлеба притягивал, как магнитом, не давал спать, пришлось его съесть, а потом снова мучиться угрызениями совести, что в очередной раз огорчила маму. Три дня почти ничего не ели, пили много кипятка, все время хотелось спать.
Виолетта думала, что этот замечательный запах еды ей снится, открыла глаза, села, запах был на самом деле.
- Мама, что уже закончилась война?
- Нет, доченька, но скоро обязательно закончится.
- А почему же так пахнет миром?
- Пахнет просто мясом.
- А где ты его взяла?
- Купила, продала свои украшения и купила.
Виолетта, как наблюдательная девочка, знала, что все свои драгоценности и все что можно было продать, мама продала, когда лечила Таечку, но понимала, что раз мама говорит неправду, значит так нужно, чтобы выжить, мама ей объясняла, когда доверила тайну.
Несколько дней Виолетта ела мясо и уже гораздо лучше себя чувствовала, мама мясо не ела, все время плакала, говорила:
- Еще неделю продержимся и получим новые талоны.
Мама была на работе, Виолетте уже не хотелось целый день лежать, она немного прибралась в квартире, что бы порадовать маму, и сама не понимая зачем, вышла на балкон и решила посмотреть на Таечку. У Таечки не было ножки, быстро завернув все, как было, Виолетта с ужасом заскочила в квартиру, нельзя сказать, что она все до конца поняла, но какие-то смутные догадки ее посетили. Вечером, придя с прогулки, она почувствовала все тот же запах еды, сегодня он уже не казался ей вкусным. Покопавшись ложкой в тарелке, есть она, отказалась. Мама внимательно посмотрела на нее, настаивать не стала.
- Больше ничего нет.
Утром Виолетта проснулась с ужасным чувством голода, и съела вчерашний ужин, мамы уже не было. Несколько дней она продолжала, есть все тоже мясо, больше все равно ничего не было. Через несколько дней сомнения и любопытство, которые поселились в ее голове, заставили, все же, еще раз выйти на балкон и развернуть Таисочку, теперь, у нее уже не было обеих ножек. На этот раз Виолетта уже не смогла завернуть сестренку, как было, целый день проревела и к приходу мамы разболелась. Она слышала, что мама уже пришла, но притворялась спящей, очень боялась, что мама поймет, что она выходила на балкон, но еще больше боялась опять почувствовать запах вареного мяса. К большой радости, на ужин, наконец-то, был просто хлеб.