Я ужаснулась, какой тяжелый груз ответственности обрушился на мои хрупкие плечи. Чтобы не разрушить мир окружающих людей, не причинить боли близким, я обязана многократно все взвешивать, отмеривать и даже постараться быть актрисой, что мне никогда не было свойственно. Справлюсь ли? Люблю резать правду - матку, или с саблей наголо.
Воскресенье можно посвятить себе любимой, хотя, во стократ, с большим удовольствием посвятила бы Ему. Почему встреча была последней? Нет, с этим невозможно смириться. Как и жить в неведении? Что делать? Где же его искать любимого, дорогого, единственного, без которого невозможно полноценно дышать и нет никакого смысла жить? Хорошо хоть я знала его фамилию, когда первый раз ее услышала, на всякий случай пристроила к своим инициалам – звучало! Викторова Виктория Викторовна!
В первом классе мне впервые понравился мальчик из параллельного класса. Проходя мимо, мы слегка толкали друг друга, улыбались издалека, а перед Новым годом, он незаметно сунул мне маленькую мягкую игрушку. Все закончилось, как только я узнала его фамилию. Пердак Виктория Викторовна, это мне явно не подходило, и мальчик перестал меня интересовать. Так и повелось, все последующие молодые люди, оказывающие мне знаки внимания, обязательно проходили тест на соответствие их фамилии моему звучному имени, и если это мне не нравилось, парень сразу получал отрицательный бонус.
Целый месяц неведения. Ничего умнее, чем купить телефонный справочник и обратиться в городскую справку, придумать не удалось. В будке «городская справка» сидела огромная рыхлая тетка со смаком жевала булку, запивая колой прямо из бутылки. Спешить было некуда, я терпеливо ждала. Тетка доела булку, вытерла руки и открыла окно. Встретившись глазами, я приняла - еще недавно я была худее, чем ты.
- Неужели это правда?- зачем-то вслух спросила я.
- Что правда? – спросила женщина из будки.
- Что вы совсем недавно были худее, чем я?
- Да, была, но откуда вы это знаете? – медленно произнесла женщина из будки. Поняв, что я опять «заплываю за буйки», постаралась выкрутиться. Оказалось, чтобы получить информацию из этой будки надежды, нужно было заполнить бланк запроса, с указанием своих паспортных данных, кем приходится разыскиваемый и ждать сутки. Конечно, вряд ли этой тетке из будки захочется мне помочь, если напишу «любимый». Судя по ее внешнему виду, любви к булкам и вредоносным напиткам, любовью, как категорией чувств, ее уже не проймешь.
И я написала – родственник. Тетка из будки, пробежав глазами по «родственнику», хмыкнула, подняла на меня глаза. Я приняла:
- Знаем, мы родственников, очередная профурсетка.
- Вы зря сомневаетесь, это действительно родственник, двоюродный брат моей матери. А кстати, что такое профурсетка? – спросила я.
- А я не сомневаюсь,
сказала тетка из будки, очень медленно вставая, и, видимо, осознав последнюю фразу, начала часто и тяжело дышать.
Уже отойдя метров на десять, я обернулась, тетка из будки продолжала стоять. Да, опять не удержалась, нужно над собой работать.
В телефонном справочнике Викторовых было столько, что рябило в глазах, причем возможно телефон зарегистрирован на родственников, значит, инициалы ни о чем не говорили. Наобум позвонив нескольким Викторовым, где просто помолчав, где, спросив Иван Ивановича, родного голоса я не услышала, причем отвечали почти одни женщины, чаще нервно. От этой версии поисков пришлось отказаться.
Через сутки я подошла к знакомой будке, еще издалека заметила, что человек находящийся внутри, занимает значительно меньше места, чем вчерашняя знакомая. Сухонькая вежливая старушка выдала бланк с восьмью адресами, круг поисков сузился. Уже уходя, я спросила, где женщина, которая работала здесь вчера и, узнав, что та заболела, почувствовала некоторые угрызения совести.
Следующие две недели я работала, выстраивая в свете открывшихся обстоятельств, новые отношения с сослуживцами. Свой новый дар ассоциировала с Великой Октябрьской революцией, события действительно произошло в октябре, было неожиданным и разрушающим все, казалось бы, устоявшиеся и непоколебимые принципы моего бытия, до основания. Строить приходилось с нуля.
Я никогда не испытывала комплексов неполноценности, была самодостаточной и самоуверенной, но в тоже время, как мне кажется, скромной и даже несколько застенчивой. Мне казалось, что я хорошо разбираюсь в людях. Но как оказалось, это мне только казалось. Самым милейшим созданием нашего агентства была Юлечка, никто по-другому ее и не называл. Ангельская внешность, ямочки, тихий вкрадчивый голосок, подобострастное поведение по отношению ко всем сотрудникам, готовность всегда сгонять в магазин, приготовить чай, сбегать узнать на счет зарплаты в бухгалтерию, поставить печать, вызывали ответную реакцию коллектива. У Юлечки был один недостаток – она была блондинкой, юриспруденция, как вероятно, и все другое, где необходимо думать, была ей противопоказана. Хорошему человеку всегда хочется помочь, я и сама не раз делала за нее работу. С утра Юлечка заварила чай, угостила всех бабушкиными, необыкновенно вкусными пирожками, а потом села за свое рабочее место и разревелась. С двух сторон бросились мужчины и принялись составлять за нее очередной иск. Юлечка стояла у них за спиной и улыбалась. Проходя мимо с чашкой чая и пирожком я «прочитала» или услышала (трудно определиться с термином неизвестно чего):