- Хотя и с трудом, но удалось уговорить Васильевича с Надеждой Петровной уехать за город, в ближайшие дни Гнусавого арестуют, офис еще пару дней не открываем, так что отдыхайте.
- Где они?
- Вика, этого не знаю даже я.
- Я хотела узнать, они точно в безопасности?
- Надеюсь, да. Сегодня, если не возражаете, у вас переночую, очень уж вкусно стряпаным пахнет. Завтра у меня командировка, вернусь очень поздно или послезавтра, как смогу позвоню сам.
- Хорошо, отдых, так отдых, только вы обязательно позвоните. Идемте ужинать, а то мама сердится, пирог остывает.
После ужина Николаевич сказал:
- А не могли бы вы нагрузить меня какой-то тяжелой физической работой, устал уставать от дум, сплю плохо. Не смотрите, что староват, я жилистый, на своей даче я всегда работал с удовольствием, потом спал «без задних ног».
- Николаевич, давно хочу спросить, когда мы познакомились, вы говорили ваша дача рядом. Куда она делась?
- Зачем мне без жены дача, там каждый кустик о ней напоминает, продал я ее.
- Простите, неловко получилось.
- Ничего, это просто жизнь, когда-нибудь я обязательно расскажу вам о своей замечательной Надежде, пока больно. Ну что, Миша, пошли, чем-то займемся?
Так как меня, не приглашали, я помогла маме на кухне, прослушала новости о родственниках, позанималась хозяйственными делами. Мужчины до глубокой темноты косили траву, что-то пилили, рубили, носили. Утром, когда я проснулась, Николаевича уже не было, лишь задумчивый Мишка продолжал наводить порядок во дворе.
- Доброе утро, тебя, что Николаевич бациллой трудолюбия заразил?
- Привет, пытаюсь при дневном свете спрятать огрехи вчерашнего.
- Что делать будем?
- Приказано, не отлучаться, еще и наряд обещали прислать.
- Зачем? Я чего-то не знаю?
- Все ты знаешь. Мы имеем дело с неадекватным человеком, вооруженным, по-видимому, состоящим в бандитской группировке. Не обнаружив Васильевича, он сильно расстроится и начнет его искать. А как ты думаешь, у него есть основания, поискать его у тебя? Он неоднократно видел тебя рядом с Васильевичем, не сочти за издевку, но знаком с тобой лично и, наверняка, уже знает все твои «явки и пароли». Он бывший большой мент, знает, как искать, да и старые связи остались. Думаю, надо попросить маму никуда не выходить, Валерии лучше пока остаться в городе. Я буду вас охранять. Надеюсь, ты от меня не устала.
- А как же Николаевич? Он первым попадет под раздачу.
- Вика, он старый лис, его не проведешь. Хочу завтракать.
Я думала, как сказать маме, боялась, что она запаникует. Но все оказалось гораздо проще, ей все разъяснил Николаевич, перед отъездом и она отнеслась к этому совершенно спокойно.
- Мишка, а мы можем хоть на лодке поплавать?
- Нет, Николаевич просил даже с Банди гулять только во дворе.
- Неужели, все настолько серьезно? Что-то у меня никаких плохих предчувствий.
- Вот и замечательно, а не понимаешь ты всей серьезности обстановки потому, что не встречалась с одержимыми местью людьми. Их не может остановить ничего, кроме пули. Для такого человека его собственная жизнь ничего не стоит, он готов заплатить даже эту цену. Вика, все будет хорошо, тем более, что у тебя никаких плохих предчувствий. Надо поддержать твою маму, наверняка, переживает, идем, пообщаемся.
Умеет же Мишка ловко разыгрывать свои психологические спектакли. Так душевно рассказал маме о том, как много раз слышал, но никогда не пробовал блюдо под названием «колдуны» (это такие большие вареники, начинка, которых наполовину состоит из мясного фарша, а наполовину из перекрученной на мясорубке квашеной капусты), что мама тут же занялась их приготовлением. На самом деле он давно оценил это блюдо, и мы не раз стряпали их с ним вместе. Видимо, нужно было загрузить маму по полной программе, чтобы не скучала, и бояться было некогда. День прошел спокойно, колдуны удались, обещанный наряд нам на глаза не попадался.
Темнело, Николаевич так и не позвонил. Мы качались на качелях и говорили о всяких глупостях. Мишка меня приобнял, и я почувствовала что-то твердое у него на боку. Оказалось ни много, ни мало – пистолет.
- Миша, это что настоящий? Где взял? Стрелять умеешь?