- Это ты меня за все прости, мне очень стыдно.
- Девочка моя, тебе нечего стыдиться, ты такое пережила. Я тут, некстати, жизнь тебе усложняю. Позвони Нике, волнуется и поищи мне что-нибудь обезболивающее.
На второй этаж идти не решились, я постелила маме на диванчике, она долго ворочалась, стонала, потом затихла. Я разобрала сумки с продуктами, где было все, что я люблю и даже сигареты. Закурила, казалось, сегодня даже дым отдавал какой-то горечью. Меня окружали такие хорошие люди, которые всегда чувствовали мою боль и без всяких просьб спешили на помощь. Вспомнила, как Мишка прорывался через сугробы с санками накануне Нового года, как мои дорогие старички, только потому, что мне страшно, подрывались, неслись в ночь с кастрюлями. Я ведь прекрасно понимаю, что мама могла, чтобы помочь Нике просто пожить там, а она каждый день с авоськами спешит домой, что бы поддержать меня в трудную минуту. Но минута растянулась уже на несколько месяцев, я просто паразитирую, а мама не решается мне об этом сказать.
Позвонила Ника:
- Вика, открой.
- Ты где?
- У твоих ворот.
- Ника, зачем ты примчалась? Мама спит, утром бы разобрались.
- Думаешь, я могу спокойно спать, понимая, что у тебя машина сломана и скорая не поедет, а если поедет, то не найдет ночью. Зачем тянуть?
Ника по-хозяйски собирала вещи, необходимые для больницы. Мама даже не сопротивлялась, ее знобило, нога опухла еще больше. На прощанье она сказала:
- Вика, пожалуйста, хотя бы раз в день, готовь себе что-нибудь, а то желудок испортишь. Держись.
- Мама, прости меня, я постараюсь исправиться. И ты, Ника, прости, позвони в любое время, буду ждать.
Почему же так получается? Я ведь не какашка, по определению. Почему же мне все чаще и чаще стыдно за свои поступки? Я ведь прекрасно понимала, что надо ехать в больницу, но когда мама сказала, что подождем до завтра, я согласилась и облегченно вздохнула. А Ника, оставив грудного ребенка, понеслась в ночь, спасать маму.
Не смотря на угрызения совести, решила все-таки поесть, а с завтрашнего дня начну исправляться, а сделать это было бы намного легче с поддержкой психолога. Позвонить и сказать, что мне плохо? Пожалуй, это из ряда того, за что мне только что было стыдно. А не устроить ли ему телепатический сеанс? Дурачась, я начала напряженно думать о нем, мысленно разговаривать с ним, жаловаться на себя. Пришло сообщение, я думала от Ники, оказалось, от Мишки:
- Не спишь?
- Нет.
- Что случилось?
- Ничего. Если, не считать, что мне опять стыдно.
- Позвони, у меня нет денег.
- Привет, Миша! Почему по ночам спать не даешь, сообщения пишешь?
- Извини, мне показалось, ты просишь меня об этом. Рассказывай, почему стыдно?
- Не сплю, жду звонка от Ники, она увезла маму в больницу, похоже, мама сломала ногу.
- А почему ты не с ними?
- Не знаю, у меня машина сломалась.
- В общих чертах ясно, почему стыдно, завтра после обеда я приеду. Целых две недели выходных. Все разрулим. Пока, не будем занимать линию, вдруг Ника позвонит. Целую.
Сеанс телепатии удался! Завтра явится спасатель, всех спасет, все решит, все починит. Интересно, когда его спишут, и он каждый день будет дома, он будет так же бросаться всем на помощь или устанет помогать и будет таким же, как я, ленивым и бессовестным? Даже самой стало смешно, это уж точно не про Мишку.
Настроение похорошело, но позвонила Ника. У мамы перелом, наложили гипс, наставили уколов, домой категорически не отпустили, температура высокая, похоже, она еще и простыла.
- Вика, телефон у мамы пока Валеркин, утром можешь позвонить. Встань утром, как только рассветет, иди искать телефон, мама говорит, она тебе показывала, куда он провалился.
- Ника, я лучше новый куплю.
- А кому лучше?
- Всем, я хороший куплю.
- Вика, я тебя совсем отказываюсь понимать. Разве дело в телефоне?
- Номер можно восстановить.
- Вика, что с тобой? Там номера телефонов друзей из прошлой жизни. Как их восстановишь?
- Ника, я все поняла, я поищу.
Хотела, все исправить, получилось, как всегда. С восходом солнца встать не удалось, но в восемь часов утра я снова брела на платформу. Ночью шел дождь, глинистая дорога превратилась в полосу препятствий, ноги разъезжались в разные стороны, каждый кроссовок весил, как минимум, пару килограммов. Бедная мама, зачем же она так самоотверженно проделывала этот путь дважды каждый день?