- Миш, может мне к тебе приехать?
- Нет, Вика, не хочу, что бы ты меня, таким грязным и вонючим видела. Завтра, хорошо?
- Что же, хорошего? Больше трех месяцев не виделись, а ты завтра.
- Прости, я исправлюсь.
Не знаю, что и когда он собирался исправить, но мне было обидно. Хотелось, чтоб, он, сгораемый страстью, несся на крыльях любви и ни о чем больше не думал. А вот, как раз страсти, нашим отношениям давненько не хватает.
- когда он появился, мне стало очень стыдно за все мои вчерашние обиды. Ни румяных щек, ни крепких плеч, передо мной стоял изможденный, постаревший человек. Какая уж тут страсть. Удивляло, как сил хватило доехать. Обнялись и ревели на пару.
- Мишка, ты не думай, я от счастья, что живой.
- Я и не думаю, я тебя знаю. Когда меня в госпитале посетил посол, а потом еще проследил, что бы отправили первым рейсом, я сразу понял, чьих рук это дело.
Миша, как партизан ничего не рассказывал, отшучивался или отделывался общими фразами. Долго лечился, периодически ложился в стационар, но мысль о том, что пора бы закончить свою кочевую жизнь, его так и не посетила. Ему очень трудно было быть слабым, все время стеснялся помощи и заботы. Когда было совсем плохо, уезжал к себе и категорически не разрешал мне к нему приезжать. Почему? Я просто не понимала.
Три часа ночи, не нахожу себе места. Я не работаю, все время у меня свободное, я люблю его, хочу помочь, а этот долбаный психолог лежит там один, воды некому подать и само утверждается в своей независимости. И ведь, наверняка, тоже не спит. Проверим. Отправляю смс:
- Спишь?
- Спал, пока сообщение не пришло. Что-то случилось?
- Да. Я решила сделать тебе предложение, давай поженимся. Надоело, ищу тебя, мне не дают никакой информации, потому что не близкий родственник, в больницу прихожу, не пускают, раз не жена.
- Вика, очень тебя люблю, но «замуж» за тебя не пойду (пока), свобода превыше всего.
- Мишка, кончай прикалываться, я обиделась и жду серьезного ответа.
Ответа не последовало. Я уже начала думать, не надуть ли щеки всерьез? В районе обеда, он позвонил.
- Мишка, привет. Надумал?
- Девушка, это медсестра, ваш муж просил позвонить вам, когда закончится операция. Не волнуйтесь, все прошло хорошо.
- Я ничего не понимаю, какая операция?
- Вы не знаете? Михаилу провели операцию на сердце. Может быть, я что-то перепутала. Вы его жена?
- Я не знаю.
- Что не знаете? Жена или нет? Вы, Вика?
- Да, я – Вика.
- Перед операцией Михаил Александрович дал мне свой телефон, и попросил, когда операция закончится позвонить жене Вике.
После выписки Мишка опять отказался от моей помощи и поехал в свою квартиру. Сказал, что пока ему часто нужно ходить в больницу, и он не хочет меня обременять.
Переубедить этого упрямого барана все равно не возможно, я решила отпустить ситуацию. Пусть все идет, как идет.
Пришло время, и я без проблем получила документы на наследство и ключи от офиса и квартиры. Уже дважды я подходила к опечатанным дверям, но сорвать эту бумажку рука не поднималась. Рассчитывала на Мишкину поддержку, но после его категорического непринятия моей помощи, просить расхотелось. Мы каждый день перезванивались, разговаривали, как хорошие приятели, но ни разу после его выписки не встречались. Восстанавливался он хорошо, ходил на лечебную физкультуру, через полгода надеялся вернуться на работу. На счет возвращения ко мне, никаких планов не озвучивал, я принципиально не спрашивала.
- Сегодня планирую, дубль три, настроюсь морально и еду в офис.
Это была установка самой себе. Третий дубль также оказался неудачным. Помялась-помялась у дверей, вспомнила все ужасы, которые за ней происходили, и пошла в кафе напротив.
Выпила кофе, поела мороженое, снова кофе, решительности не прибавилось. Не смотря на косые взгляды официанта, ни есть, ни пить я уже больше не могла, что делать не знала. Поэтому, едва ли не вслух, принялась ругать Мишку за то, что он черствый, бессердечный, не чувствует, что мне нужна помощь. Окончательно надоели красноречивые взгляды официанта, хотелось, нахамить, только не могла придумать за что. Молча рассчиталась и направилась к выходу, продолжая бормотать какие-то ругательства, не понятно относившиеся к Мишке или уже к официанту, прекрасно понимая, что ни один из них их не заслужил. На выходе столкнулась с Мишкой.