- Виктория Викторовна, мне мама оставила ваш телефон и сказала, что, если у меня будут проблемы с наследством, я могу обращаться к вам. Вы мне поможете?
Честно говоря, мне совсем не хотелось им помогать, но раз мама сказала, придется.
Мы встретились, Марина была одна, а в папке с документами, кроме всего прочего, было свидетельство о смерти отца, который умер от удара молнии. Вот так, мое пожелание материализовалось.
- Да, Виктория, опустились вы до проклятий, или, в каком-то смысле, доросли,
с испугом сказала я сама себе. Чем дальше, тем сложней, то, чего я хотела, свершилось, но ни радости, ни удовлетворения не было. Я вдруг отчетливо вспомнила, что-то похожее со мной уже происходило. После торжественной линейки в школе, вся из себя, красавица, я шла, осторожненько перепрыгивая лужи. Счастливый сосед на новом мопеде окатил меня из лужи с головы до пят.
- Чтоб ты перевернулся!
Крикнула я ему в след. Он перевернулся, сломал ногу. Отчетливо помню, тогда у меня не было переживаний, насчет того, что это случилось из-за меня. Меня волновало только одно, слышал ли он мое пожелание, а то выйдет из больницы и накостыляет.
От осознания, какое смертельное оружие оказалось у меня в руках, знобило. Как часто, в сердцах, мы желаем какой-то гадости окружающим, в том числе и самым близким, родным людям, невозможно представить, что все они начнут сбываться. Даже если я, понимая всю опасность, буду пытаться, изо всех сил, контролировать свои эмоции, не факт, что у меня это получится. Невозможно жить с постоянно задавленными эмоциями. Моя бурная фантазия занесла меня в такие дебри, что лучше об этом не вспоминать. Как продолжение дневных фантазий, ночью мне приснился сон. Наконец-то, хотя бы во сне, я точно знала о своей миссии, множество агентов докладывали мне о творящихся несправедливостях и беззаконии, а я легко, одним усилием мысли приближала мир к гармонии, уничтожая преступников и подонков.
Первая мысль, посетившая меня после пробуждения:
- Не схожу ли я с ума?
Причем, она не посетила меня, как фарс или фигура речи, опасения были серьезными. Мне уже не хотелось делиться своими переживаниями с личным психологом, появилась боязнь, что Мишка, выслушав весь этот бред, поставит мне соответствующий диагноз.
Пора включать программу «помоги себе сам». От преувеличения перехожу к преуменьшению, раскручиваю спираль в обратном направлении:
- С чего это вы, Виктория Викторовна, решили, что это вообще дело ваших рук?
Почему-то, беседуя сама с собой, последнее время я обращаюсь к себе исключительно на «вы» да еще и с отчеством. Надо прояснить этот вопрос у психолога, может быть и это один из признаков психического расстройства?
Убедить себя, в том, что смерть Анатолия, это, просто, стечение обстоятельств не удалось, случай из детства с мотоциклистом был существенным минусом этой версии. После долгих изысканий, вариант объяснения случившегося, в какой-то мере оправдывающий меня, я все-таки нашла.
Исходя из того, что каждому придется ответить за содеянное, а когда и где, слава богу, решаю не я, допускаю, что с Анатолием произошел, тот самый, случай. Я же, как со мной неоднократно случалось, узнала, не знаю как, об этом заранее. Сразу отлегло, все-таки ответственность за нечаянное подглядывание в будущее, значительно меньше, чем за проклятие с отягчающими последствиями.
Ну вот, как-то так. Разложив все по полочкам в обратном порядке, я уже не боялась приезда Мишки и мечтала, наконец-то, выспаться без кошмаров. Совсем без кошмаров не удалось, но прогресс уже был, я никого не убивала, не проклинала и даже не проявляла признаков сумасшествия, просто боялась….
Не знаю куда, зачем и почему, я шла через болото, перепрыгивая с кочки на кочку. Причем, я перепрыгивала на очередную кочку, и та, которая оставалась за спиной, тут же с шипением исчезала в болотной жиже, как бы откровенно объясняя мне, что пути назад нет. Есть ли он вперед, это тоже вопрос. Болото тянулось до самого горизонта, а каждую новую кочку находить, становилось все сложнее и сложнее. Солнце припекало, хотелось пить, ноги от усталости, стали ватными. Края болота, по-прежнему, не было видно, да и кочки становились все менее заметными, сам процесс моего передвижения становился все более бессмысленным. Вот исчезну сейчас в этой болотной жиже «и никто не узнает, где могилка моя». Вдруг, я увидела человеческую руку, которая с последним взмахом прощания, исчезла в болоте. Пристальнее приглядевшись, увидела большое количество рук, голов, перекошенных ртов, про которых, точно, никто ничего не узнает. Но появилась и хорошая новость. Пока я отвлеклась на тонущих, на горизонте, не так далеко, появилась твердая земля с деревьями.