Из-за него мама и папа только что вышли из неприятного судебного процесса.
Её нежное сердце также было причиной, по которой она наняла Мемфис.
И ещё отчаяние.
Близость к национальному парку «Айсберг» приводила в Куинси людей со всего мира. Туристы стекались в этот район Монтаны. Учитывая, что «Элоиза» была лучшей гостиницей нашего города, в летние месяцы мы были забиты до отказа.
Текучка кадров в отделе уборки была постоянной, и недавно мы потеряли двух сотрудников, перешедших на работу в офис. Их вакансии были открыты в течение шести недель.
Элоиза занималась уборкой номеров. Матео тоже. И мама. В преддверии праздников мы не могли позволить себе не хватку персонала. Когда Мемфис подала заявление и согласилась переехать в Куинси, Элоиза была в восторге.
Мало того, что Мемфис обладала хорошим телом - сексуальным и стройным, - так она еще и настолько превышала квалификацию для работы горничной, что сначала Элоиза сочла её заявление шуткой. После виртуального собеседования Элоиза сказала, что это действительно сбывшаяся мечта.
Я порадовался за сестру, потому что надежных сотрудников найти трудно. Это счастье длилось целую неделю, пока Элоиза не появилась на пороге моего дома и не стала умолять меня позволить Мемфис жить в лофте.
Я предпочитал уединенную жизнь. Я предпочитал возвращаться в пустой дом. Я любил тишину и покой.
Ничего из этого не светит с Мемфис и её ребенком в лофте. Вчера вечером ребенок проплакал несколько часов, да так громко, что я слышал его через весь путь от гаража.
Была причина, по которой я построил свой дом на Можжевеловом холме, а не на участке на ранчо. Расстояние. Моя семья могла приезжать в гости, и если им нужно было переночевать, потому что они слишком много выпили, что ж... они могли переночевать в лофте. Никаких тротуаров. Никакого движения. Никаких соседей.
Моё убежище.
До этого момента.
— Это временно, — сказал я себе в тысячный раз.
Вращающаяся дверь, ведущая в ресторан, распахнулась, и Элоиза снова провальсировала, широко улыбаясь.
Я взглянул на неё через плечо, ища Мемфис, но Элоиза была одна, - что случилось?
— Что ты готовишь? — она нависла над моим плечом.
— Пико-де-гайо1, — меню было не очень большим, но его было достаточно, чтобы обеспечить местным жителям и гостям отеля некоторое разнообразие. Каждые выходные в меню на ужин было особое блюдо. Но завтрак и обед в основном были одинаковыми.
— Ням. Сделаешь Мемфис тарелку тако?
Нож в моей руке замер, — что?
— Или что ещё у тебя есть под рукой. Я заметила, что она ничего не взяла с собой сегодня утром.
Часы на стене показывали десять тридцать. Две мои официантки находились в столовой, перекладывая столовое серебро в тканевые салфетки и наполняя солонки и перечницы. По понедельникам обычно было не многолюдно, но полного затишья тоже не было.
В эти дни не было такого понятия, как тишина.
Очевидно, даже в моем собственном доме или на кухне.
— Я не готовлю обед для других горничных.
— Нокс, пожалуйста. Она только приехала сюда. Сомневаюсь, что она успела сходить в продуктовый магазин.
— Тогда пусть она уйдет пораньше. Тебе не нужна её уборка сегодня.
— Нет, но у нас есть бумажная работа. И ознакомительные видео. У меня сложилось впечатление, что ей понадобятся эти часы. Ясли стоят дорого. Пожалуйста?
Я вздохнул. Пожалуйста. Элоиза орудовала этим словом так, как воин орудовал мечом. И я был любезен.
— Хорошо.
— Спасибо, — она взяла кубик помидора с разделочной доски и отправила его в рот.
— Какая у неё история?
— Что ты имеешь в виду?
— Этот ребенок того же возраста, что и Хадсон, - нашему племяннику было два месяца, а Уинслоу, хоть она и подрабатывала время от времени, всё ещё была в декретном отпуске. — Не слишком ли это рано для того, чтобы держать ребенка в детском саду на полный день?
— Она работающая мать-одиночка, Нокс. Не у всех есть такая роскошь, как декретный отпуск.
— Я понимаю, но... что за история с отцом ребенка? Почему она переехала в Монтану из Нью-Йорка? — и почему она поехала одна? Это была небезопасная поездка, особенно с младенцем. Ей нужно было прибегнуть к помощи. Как образованная, красивая женщина оказалась на другом конце страны одна, с ребенком и, казалось бы, всем своим имуществом, засунутым в «Вольво»?
— Я не знаю, потому что это не моё дело. Если Мемфис захочет об этом поговорить, она это сделает, — Элоиза сузила глаза. — Почему ты спрашиваешь? Обычно я любопытная. Не ты.
— Она живет у меня дома.
— Боишься, что она убьет тебя во сне? — поддразнила Элоиза, украв ещё кусочек помидора.
— Я бы хотел знать, кто находится на моей территории.
— Моя новая сотрудница, у которой своя личная жизнь. И молодая мать, недавно приехавшая в Куинси. Именно поэтому ты собираешься приготовить ей обед. Потому что, как я полагаю, ей уже несколько недель никто не готовил еду. Фаст-фуд не в счет.
Я нахмурился и прошелся по кухне, хватая миску для смешивания, луковицу и лайм.
В очередной раз, Элоиза привязалась к сотруднику. После судебного процесса и мама, и папа предупреждали её о необходимости соблюдать профессиональные границы. Но когда дело коснулось Мемфис, Элоиза тут же переступила их.
Как и я, в тот день, когда согласился поселить незнакомую женщину и её ребенку на своей территории.
Элоиза проверила часы, — я буду на ресепшене до конца дня. Мемфис будет работать над документами в комнате отдыха персонала, а затем просмотрит ознакомительное видео. Во сколько мне отправить её сюда на обед?
— В одиннадцать, — Мемфис сможет поесть вместе с остальными до того, как наступит обеденный перерыв. — Тебе нужно узнать больше о её истории.
— Если тебе так любопытно, спроси её, когда она придет поесть, — Элоиза улыбнулась своей победной улыбкой и исчезла.
Проклятье. Я любил свою сестру, но вместе с большим сердцем она была наивна. За исключением четырех лет учебы в колледже, она жила только в Куинси. Это общество любило её. Она не понимала, насколько коварными и ужасными могут быть люди.
Мемфис не совершала ничего тревожного. Пока. Но мне не нравилось, как мало все мы знали о ней. Было слишком много вопросов.
Я отбросил все заботы в сторону, сосредоточившись на подготовке, которой занимался с пяти утра. Мой дни начинались рано, я работал до того, как мы открывали ресторан для гостей отеля в семь часов. Приготовив сегодня утром несколько омлетов и яичниц-болтуний, я готовился к сегодняшней трапезе. Мой су-шеф, Роксана, будет готовить ужин сегодня, так что у меня будет свободный вечер.
Минуты проходили слишком быстро, и когда дверь открылась, я взглянул на часы и увидел, что уже ровно одиннадцать.
— Привет, — Мемфис одарила меня подобием улыбки.
С настоящей улыбкой она была бы не просто проблемой. Она была бы ураганом, оставляющим за собой разрушения.