Настоящая.
— Я бы тебя поцеловала сейчас, но-о-о, — палец Ви описывает в воздухе круг. — Но у тебя все лицо в пене.
Горо хмурится и трогает свою правую щеку, потом быстро выбрасывает руку вперед. Ви не успевает уклониться самую малость и белая полоса остается у нее на скуле.
— Вот ты задница!
— Ты сама виновата, — непреклонно говорит Горо. — Ты могла подождать, когда я закончу.
— Нет, не могла, это очень серьезный разговор, нельзя было его откладывать, — Ви внимательно смотрит на свой палец, ни за что пострадавший в бесполезной попытке очистить пену. Потом вытирает его о другую скулу, и скалится, как десантник в дешевом боевике. — Вот теперь можно и космическую станцию штурмовать.
Горо не верит своим ушам.
— Мне казалось, мы все обсудили, и оба согласились с тем, что ненужный риск…
— Да нет никакого риска, ну, — Ви легонько хлопает ладонями по бортику ванной. — Ты бы знал, если бы дослушал. Иди, разбирайся со своим лицом, а я пока расскажу. Уверена, ты передумаешь.
— Не передумаю.
— Да дай ты мне шанс!
Ви толкает Горо кулаком в плечо, совсем слабо, но он старательно изображает, что этот “удар” заставил его пошатнуться. В чем-то она права: лицо действительно надо привести в порядок.
— Хорошо, — он встает. — Я тебя выслушаю, но ответь на один вопрос. Ты понимаешь, что без второго этапа, этот… бэкап не имеет смысла?
— Это еще почему?
— Потому что, — Горо отворачивается, рассматривая левую щеку пока Ви снова буравит его спину напряженным взглядом. — Потому что как только процедура будет закончена, я и моя энграмма перестанем быть идентичными друг другу. Я буду жить дальше, с каждым днем все больше и больше меняясь. Так что в день, когда она тебе понадобится, это буду сегодняшний я, а не тот, кого ты потеряешь.
— И что? Если ты умрешь, а у меня даже бэкапа не будет — что мне останется?
— Воспоминания, — отвечает Горо, промывая бритву. — Как и у всех нормальных людей.
— В жопу воспоминания! И нормальных людей тоже в жопу!
Ви молчит с минуту, а потом говорит, так тихо, что ее едва слышно за шумом воды:
— Я ненавижу смерть, Горо. Терпеть ее не могу, бесит, просто пиздец. Я умирала, мне не понравилось. Нет там ничего, никакого света в конце туннеля, только темнота.
— Ви…
— Послушай меня, ладно? План, может, и не самый простой, но надежный, там просто нечему пойти не так.
Горо уверен: что бы Ви ни сказала, это не заставит его изменить решение. Но если ей от этого станет легче…
— Я тебя слушаю, — наконец соглашается он.
Ви у него за спиной победно вскидывает руку, потом выбирается из ванны и садится на бортик.
— Самое главное, — говорит она. — Это не проебаться. Легенда такая: ты клиент, какой-то супербогатый японский говнюк, а я — твоя сопровождающая от Арасаки. У нас будет все: документы, билеты на шаттл. Рейч даже разрешение на выемку энграммы достанет.
— Просто так? — спрашивает Горо; левая сторона его лица, наконец, в порядке, и можно заняться правой.
— Ну конечно, нет, — энтузиазм Ви слегка тускнеет, но не надолго. — Но мы договорились… Вернее, это Рейчел и Вако договорились, но результат тот же — все потом, когда закончим операцию.
Ви молчит так долго, что Горо сам переспрашивает:
— Это все?
— Ну да, — она пожимает плечами. — Я же говорю, там нечему пойти не так. Вошли, получили данные, вышли.
В голове сам собой начинает складываться список того, что в супер-надежном плане Ви может пойти не так, но спрашивает Горо о самом очевидном:
— Нас раскроют. Не забывай, Арасака все еще нас ищет.
— А, черт, забыла сказать. Знакомый риппер… ну тот, из Хейвуда, он мне подводку напечатал, помнишь? В общем, он сделает нам пластику. Временную! — последнее слово Ви добавляет очень поспешно. — Все можно будет откатить, когда вернемся.
— Это не гарантия.
— Конечно, нет. Но мы вне подозрений, пока ты будешь вести себя естественно, а я… Посмотри на меня, на мне разве что штампа “сделано в Арасаке” не стоит, даже смена лицевой пластины не поможет. Никто не догадается, что я не работаю на корпорацию.
Голос Ви звучит уверенно, она действительно верит в каждое произнесенное слово. Должно быть, воображает сейчас, что у них все уже получилось. Нужно вернуть ее с космической станции обратно на Землю.
— Возможно, но только пока ты молчишь, — замечает Горо, но Ви только фыркает в ответ. — Что, если к тебе обратятся?
— Что-нибудь совру.
— Ты не умеешь лгать, особенно под давлением.
— А вот и нет! — Ви возмущенно вскидывается, но тут же сникает. — Ну то есть да. Блефовать — это запросто, а вот сообразить что-то умное на ходу… Но мы можем подготовиться! Прикинем, что у меня могут спросить, придумаем ответы.
— Это не поможет, если с тобой заговорят по-японски.
— С чего бы?
Горо молчит, давая Ви время самой ответить на свой вопрос. На ее лице проступает понимание, но не надолго — его тут же сменяет привычное упрямое выражение.
— Лингвоимплант переведет.
— Имплант не поможет тебе ответить на языке, которого ты не знаешь, а именно этого будут жать от сотрудницы Арасаки, которая сопровождает “японского говнюка”.
Возмущенное сопение за спиной подсказывает Горо, что он почти победил, но “почти” не считается. Иногда приходится быть жестким, и сейчас просто необходимо дожать:
— Так что ты ответишь, если с тобой заговорят по-японски?
— Ai shiteru yo.
Правую щеку обжигает болью, отражение Ви зажимает ладонями рот, но когда Горо поворачивается к ней, она складывает руки на груди и говорит, глядя в сторону:
— Блин, прости, само вырвалось, я не хотела… я и Вако, она помогает мне… и она все объяснила, конечно.
— Ви…
— Так что ты не думай, я знаю, что такими словами не бросаются. Давай просто сделаем вид, что…
— Коу.
Она поднимает на него взгляд и тут же вскакивает:
— Черт, у тебя кровь!
Ви тянется открыть ящик под раковиной, но Горо перехватывает ее руку и вынуждает повернуться к нему. Она подчиняется, но по-прежнему избегает смотреть ему в глаза:
— Ну что? — говорит Ви. — Я сказала, что думаю. Прости, что при таких дурацких обстоятельствах, но что есть то есть.
— Обстоятельства не имеют значения, если ты имела ввиду то…
— Я сказала, что думаю, — повторяет Ви. — Может, и к лучшему: я знаю, ты знаешь. Ты слышал мой план, и твой ответ?..
— По-прежнему “нет”.
Наконец, Ви смотрит на него: в кои-то веки, не снизу вверх — сейчас, пока она стоит в ванне, их глаза почти на одном уровне, — но у нее все тот же взгляд.
Взгляд, который Горо впервые увидел в “Дайнере Тома”, когда воровка, которую он вытащил со свалки, заявила, что ей плевать на семейные разборки в “его ебаной Арасаке”. Взгляд, которым Ви смотрела на него всякий раз, когда он не мог сдержать своего презрения к Найт-Сити и его жителям. Взгляд, который Горо заметил за секунду до того, как спустить курок, взгляд, который он узнал мгновенно даже посреди хаоса и стрельбы, когда все, на что он мог надеяться — это продать свою жизнь как можно дороже.