— Я думаю, это будет неплохо смотреться, — сказал О'Мара.
Он поднялся за ней по лестнице.
Десять минут спустя он вышел из комнаты Танги. Пластырь на одной стороне лица выгодно оттенял синяк, приобретенный от Мороска и уже заживавший, — на другой. Он прошел к своей комнате. Увидев свет, пробивавшийся из-под двери комнаты Гелвады, подошел к ней и открыл дверь.
Гелвада стоял у раковины, держа лезвие своего маленького шведского ножа под струей воды. О'Мара удивился, увидев цвет воды.
— Вы пользовались им? — спросил О'Мара. Гелвада повернул голову, посмотрел на О'Мару через плечо. Выражение его лица было почти счастливым.
— Почему бы и нет? Я решил прогуляться сегодня вечером. Услышав вашу машину, я вернулся. Когда эта личность открыла стрельбу, я был недалеко и видел, как вы вышли из машины. Понятно было, что вы не пострадали.
— Ну и?.. — спросил О'Мара.
— Я был за деревом в шести или семи ярдах от него, когда он выстрелил. Прежде чем он выстрелил во второй раз, я бросился на него. Он был силен и молод. Было интересно.
— Как интересно? Гелвада пожал плечами.
— Мы подрались. Я думаю, что помял его немного. Ему удалось убежать, и я бросился за ним. Он споткнулся и упал. Это несколько выбило его из колеи, но он все же успел встать и выхватить нож.
Гелвада вытер лезвие ножа полотенцем и сказал:
— Глядя на него, я взвесил ситуацию. Он был немного моложе меня. Было бы глупо дать себя зарезать сейчас.
— Понятно, — мрачно сказал О'Мара. — Поэтому ты бросил нож.
— Да, это был прекрасный удар в горло, прямо в сонную артерию.
— А где он сейчас? — спросил О'Мара.
— Я положил его в кусты. Его не скоро там найдут.
— Эта местность уже нашпигована трупами. Сначала Мороск, потом Наго, затем Тодрилл, теперь еще один. Ты знаешь его?
Гелвада покачал головой.
— Спокойной ночи, Эрнест, — сказал О'Мара и вышел из комнаты.
Гелвада начал полировать лезвие своего ножа.
Глава 4
Розански
О'Мара и Гелвада прохаживались по широкой лужайке. Было восемь часов. С моря дул ветерок.
— Она довольно привлекательна, и у нее есть голова, — сказал Гелвада, — у этой маленькой Эрнестины. Вчера вечером, после представления, ходили слухи, что возле Сант-Брие найден труп. Само по себе это не вызвало бы никакого удивления. В последнее время это не впервые. У маки долгая память и длинные ножи. Но тот случай отличается. Поговаривают, что этот человек был французским агентом, занимающимся поиском нацистских преступников, спрятавшихся во Франции. В театре ходили разговоры. Одна из костюмерш услышала новость во время антракта. После спектакля я встретил Эрнестину. Она была озабочена. Я видел, что она на что-то решилась. Мне она сказала, что у нее есть дела, и я ждал ее в кафе в городе.
— Я думаю, она пошла в полицию. — Гелвада кивнул головой.
— Да, она пошла в полицию. У нее там есть знакомый сержант. Там она узнала, что они нашли тело Наго и на нем была предсмертная записка. Она сказала, что текст записки был точной копией записки, найденной на Тодрилле. Поэтому она уверена, что и Наго, и Тодрилл убиты одним и тем же человеком.
— Она это сказала в полиции? — спросил О'Мара.
— Нет, — сказал Гелвада, — она сохранила информацию для меня. Она считает, что теперь мне будет легче найти убийцу Тодрилла. Она сказала, что это был кто-то, кто знал их имена, знал, где найти его и Наго. Она полна ненависти к убийце.
— Тебе бы лучше глядеть в оба там, где дело касается Эрнестины. Тебе не приходило в голову, что она продолжает подозревать именно тебя в убийстве Тодрилла и Наго? Может быть, она просто подыгрывает тебе.
Гелвада пожал плечами.
— Всегда есть риск. Но я не согласен с вами. Она вполне искренна и просто наслаждается драматизмом ситуации. Я думаю, она начинает забывать о Тодрилле.
— Ты думаешь, что она начинает влюбляться в тебя? — спросил О'Мара.
— Другие женщины делали это достаточно легко.
— А как насчет Жана Ларю? — спросил О'Мара.
— Он будет здесь сегодня вечером, — ответил Гелвада, — в десять тридцать, когда стемнеет. Кажется, он приятный тип. Приедет велосипедом через ферму Гура с тем, чтобы его не видели в Сант-Брие. Он попадет на виллу через заднюю калитку, пересечет лужайку под прикрытием деревьев сада и постучит в окно веранды. Он утверждает, что в этой местности нацистов гораздо больше, чем считается.
Наступило молчание. Затем О'Мара сказал: