— Я знаю, — сказал Гелвада, — с такими людьми трудно иметь дело. Это страшные люди — настоящие выродки.
— Совершенно верно, — сказал Куэйл. — Мне казалось довольно странным совпадением, что четверо моих людей пропали в районе около 30 миль диаметром с центром в Гуаресе в Бретани.
— Интересно, — сказал Гелвада, — довольно-таки странно…
— В некотором смысле, да, — сказал Куэйл. — Как я понимаю, вы имеете в виду, что они были неосторожны.
Бельгиец пожал плечами.
— Это или отсутствие настоящей организации. Между прочим… только что вы сказали, что, по-видимому, этот Розански в своей организации специализируется на агентах. Мне кажется это странным. Французы должны еще работать. Они обязаны. Столько много еще расчищать. Второй отдел…
— Точно, — сказал Куэйл. — Но французы не сообщают нам, что их люди делают, пока у них не возникает необходимость в контакте с нами. Мы тоже не информируем французов, если нам не требуется их помощь.
— Теперь понятно. Похоже, этот Розански что-то знает о вашей организации в этом районе и ничего не знает о французах, потому что не интересуется ими. Или, наоборот, не интересуется ими, потому что не знает о них. По какой-то причине он обнаружил что-то о нашей организации.
— Так и есть, — кивнул Куэйл. — Розански что-то обнаружил, не знаю, как. И использовал эту информацию. Возможно, за ним стоит кто-нибудь, возможно, он работает один, делая последнюю отчаянную попытку узнать нечто очень важное, прежде чем и скрыться там, где скрываются все умные нацисты.
— Конечно, вы правы, — улыбнулся Гелвада. — Я полагаю, вы всегда правы. Мне кажется, что вы никогда не делаете ошибок, мистер Куэйл.
— Я не люблю делать ошибки, — ответил Куэйл. — Когда я их делаю, кто-нибудь обычно страдает. Мне не доставляет никакого удовольствия, если кто-то другой получает по шее из-за моих ошибок.
Он посмотрел на кучку пепла в пепельнице и продолжил:
— Розански что-то узнал. С этого он начал и добился некоторых успехов. Вы помните Парласа, который работал с вами в Бельгии в начале войны?
Гелвада кивнул.
— Парласа убили. Его тело нашли под поездом примерно в 25 милях от Гуареса; потом пришла очередь другого агента, за ним последовали женщина по имени Десперес — очень приятная женщина и девушка, которую звали Лизоль, — ирландка. Мне казалось, что Розански что-то знает, и, чтобы лучше познакомиться с его методами, мне пришлось ему кое-что подбросить.
Гелвада улыбнулся.
— Я понимаю… по крайней мере мне кажется, что я понимаю. Вы отдали ему кого-нибудь.
Куэйл кивнул.
— Я отдал ему Шона Алоиса О'Мару, — сказал он с кривой улыбкой. — В мешке.
— Господи, — сказал Гелвада тихо, — зачем О'Мару!
Куэйл пожал плечами.
— Мне пришлось, — сказал он. — Это должен был быть кто-то очень серьезный.
— Понятно.
— Мы давно это просчитали, — продолжал Куэйл. — Моя идея состояла в том, что О'Мара должен сбиться с пути истинного. Было весьма вероятно, что мы заплатим ему после войны и отпустим. Они легко могли поверить в это. О'Мара поехал в Париж и начал бросаться деньгами, играл и пил, как рыба. Таковы были мои инструкции — полностью опуститься. Вы знаете, что О'Мара настолько честолюбив, что, если, выполняя задание, необходимо спиться — или даже принести себя в жертву, — он сделает это.
— Я всегда считал, — начал Гелвада, — что О'Мара был настоящим человеком. Но, определенно…
— Он попадал в передряги в Париже, — продолжал Куэйл. — Он великолепно выполнял наше задание. Два или три раза его брала полиция. Несколько высокопоставленных лиц знали, кто он и что сделал в войну для меня. Они связались со мной. Я сказал им, что О'Мара вышел из игры, что он больше не работает на меня и что они могут послать его к черту, так как мне все равно.
— Очень разумно…
— О'Мара ударился во все тяжкие. Во всяком случае, так казалось. Его выгнали с нескольких работ. Он попадал в тюрьму и после выхода начинал работать на новом месте. И всякий раз он находил работу все ближе к Бретани. Он хорошо знает страну. Случалось ему и красть. Он уже побывал в больнице с белой горячкой. О'Мара удивительный работник. Он удивляет даже меня.
— О'Мара, — сказал Гелвада тихо, — О'Мара всегда был превосходным актером. Всегда все делал хорошо. Хорошо до конца.
— Надеюсь, это еще не конец, — сказал Куэйл резко. — Во всяком случае… О'Мара нашел работу в устье вблизи Сант-Брие. Он работает у человека по имени Воланон. Воланон сам любит выпить, поэтому он не склонен избавляться от О'Мары, который, как он думает, является каким-то Филиппе Гареннсом с полукриминальным прошлым. Он практически ничего не платит О'Маре. Кое-как кормит и поит всякой дрянью, чтобы держать его в меру пьяным и годным для выполнения подсобных работ.