Я заплакала; мои слёзы катились по лицу и падали на её чёрные волосы.
– Ты тоже… стала мне дорога, – тихо прошептала девушка, сжимая меня в своих объятиях. Эти простые слова вселили в меня давно не испытуемую надежду на то, что всё кончится хорошо. На душе стало тепло. Перестав плакать и придя в себя, я обнаружила, что Даша так и уснула, сидя на диванчике перед догорающий котлом. Тихонечко подкинув ещё дровишек, я задумалась, что делать с моей нерадивой соседкой. Будить её не хотелось; она спала словно младенец. Только палец не сосала.
Аккуратно скинув с неё плед, я медленно взяла её на руки, едва не надорвавшись, и отнесла её в свою спальню – благо кровать была двуместная. Так же легонечко её опустив, я накрыла девушку одеялом и забралась в постель с другой стороны. Подумала, что неплохо было бы принять снотворное, чтобы поспать без сновидений, но снова идти в ванную не хотелось и, решив, что я достаточно сильно устала, чтобы отрубиться без кошмаров до утра, укрылась. Увы, поворочавшись ещё с полчаса, я всё же встала и, отправилась за таблетками.
Однако, тут меня ждал сюрприз, потому что в аптеку заскочить за новой «дозой» я совершенно забыла. Мысленно отругав себя, я поняла, что сегодня уже вряд ли усну и отправилась в гостиную, где стоял старенький телевизор.
Прогулявшись по немногочисленным каналам, я посмеялась над каким-то жутко неправдоподобным ужастиком, в котором жертвы убийцы буквально сами по одному шли на смерть, поудивлялась отечественному новоделу про войну, где элитные подразделения SS совершали глупейшие ошибки, и советские ополченцы раскидывали их как детишек, пропустила тысячную серию какого-то не кончающегося сериала. Пока не наткнулась на новостную передачу, в которой сообщили, что к Земле приближается комета Таттла на рекордное для неё расстояние. И хоть яркость её будет не очень велика, она будет достаточна, чтобы рассмотреть комету невооружённым глазом. И перигелий небесного тела приходился на 27 января. Но затронула меня информация о её прошлом появлении – 27 августа 1995 года.
В горле у меня пересохло, а глаза расширились. От нахлынувших воспоминаний стало не по себе.
Моя мать была страстной астрономкой-любителем. Кажется, у неё имелся даже пусть и небольшой, но свой телескоп. Разумеется, к своему хобби она хотела приобщить и своих дочерей. И всего за пару дней до ночи, что унесла столько жизней, мы всей семьёй ходили в небольшой, но очень богатый на впечатления поход. И, очевидно, наблюдали именно эту комету. Я быстренько оделась и выскочила на улицу. Холодный ветер бил по лицу, забирался под одежду, но не мог меня остановить. Двигаясь по какому-то наитию, я заскочила в гараж и бесцеремонно начала раскидывать вещи, пока не нашла его. Небольшой потёртый чемоданчик.
Прикоснувшись к телескопу, я буквально ощутила на своих плечах мамины руки. Не сдерживая слёзы, которые тут же замерзали на ледяном ветре, я на негнущихся ногах вышла из гаража и, установив телескоп прямо во дворе, погасила свет в гараже. И устремила взгляд в прошлое.
Белая комета, казалось, плыла неспешно, оставляя за собой светящийся хвостик. Словно растворяющаяся капля молока в чёрном кофе.
– Красиво? – приобняв меня теплыми руками спросила мама. Я оторвала взгляд от окуляра.
– Очень, – одновременно ответили мы с сестрой.
– Ладно, давайте чаю попьём. А потом уложу вас. Вижу, уже зеваете.
Она разлила горячий напиток из термоса, который заварила сама из собственных трав. Мы сели в метре от палатки на ствол упавшей ивы. Я прижала к себе Потапыча.
На деревьях ожила листва. Несмотря на то, что был ещё август, повеяло холодком. В воздухе витал запах сена и каких-то полевых цветов. От реки доносились звуки лягушек. Ночные птицы, летучие мыши и кузнечики соревновались, заполняя тишину. Мы с сестрой тихо прихлебывали сладкий чай, проникнувшись волшебством момента, и смотрели на необъятные просторы ночного неба.