Страх, ужас, мои вопли, крики сестры; дальше всё слилось. Кровь, застрявший в голове смех, нет, гогот убийцы, глухие удары в дверь, безысходность, отчаяние и ещё боль, страх и ужас. Всё это захлестнуло мой разум и открыло мне путь измерение бесконечных мук и вездесущего мрака.
Глава 3. День третий
26 января 2008г.
–Ань, Анна, – чьи-то теплые и мягкие, как у моей матери руки легонько толкали меня в бок. Я резко открыла глаза и с огромным облегчением увидела перед собой заспанную мордашу Дашки. И, словно маленький ребёнок прижалась к ней всем телом и заплакала.
– Ну ты чего? – прошептала подруга, успокаивающе поглаживая меня по спине, – Это всего лишь сон. Страшный сон.
– Хуже, – сквозь слёзы ответила я, – Это жизнь.
Минут через пятнадцать, когда я кое-как взяла себя в руки, мы отправились завтракать. Даша усадила меня в кресло, а сама принялась хозяйничать. Пока на сковороде пеклись свеженькие блинчики, брюнетка, не желая скучать, включила радиоприемник.
– … Снова пропала семья приемных родителей… – информативным тоном сообщила дикторша.
– Опять эти скучные новости, – пробурчала подруга, протягивая руку, чтобы переключить на другую станцию, – Кто их вообще слушает?
– Подожди, – заинтересовавшись, остановила я девушку. Она скорчила гримасу, но послушалась.
– На этот раз на месте преступления были найдены следы взлома, что отметает версию неожиданного переезда, – сообщил какой-то мужчина, очевидно, один из ведущих дела, – то, что эти оба случая связаны не оставляет никаких сомнений тот факт, что обе семьи были лишены родительских прав.
– Заведенное уголовное дело против предполагаемой банды похитителей уже стала одним из самых громких в истории региона, – снова взяла слово ведущая, – Мы будем следить за развитием событий…
– Класс, – снимая горячий блинчик со сковороды и закидывая его в мою тарелку, посмеялась Дарья, – Скоро к нам в больничку отправят ещё пару психов…
Даже днём станица выглядела как-то мрачновато. Немногочисленные полуразваленные домики и заборы были серыми и невзрачными, навевали тоску и бессмысленность жизни. Выглянувшее солнце своими золотистыми лучами придавало поселению и вовсе какой-то потусторонний вид. Лишь виднеющиеся за границей проклятой степной деревушки поля, луга и посадки дарили более или менее приятные чувства, напоминая о чем-то далеком, весёло-грустном и манящем. Словно воспоминания из прошлой жизни.
Прибыв на работу, мы с подругой быстренько переоделись и, разделившись, поспешили к пациентам. В первую очередь я решила проведать самую таинственную пациентку больницы – Инид. Когда я принесла девушке поднос с завтраком и таблетками, та даже не шелохнулась, словно впав в какой-то транс. Длиною в жизнь. Инид сидела в том же месте и в той же позе, что и вчера. Открыть дверь, я бы, конечно, не решилась, да и ключа у меня не было. Но я пообещала себе рассказать о поведении девушки её лечащему врачу, хотя сомневалась, что это станет для него новостью.
После этого я помогла Даше оттащить на второй этаж ТВН-ы с завтраком и, спустившись под присмотром полной, но крайне миролюбивой старушки тёти Глаши, осуществила приём пищи пациентами женского отделения. Собрав посуду и протерев столики, я взялась за препараты.
Майя сегодня была какая-то грустная. Грустнее, наверное, даже чем вчера. Поэтому, дав ей её таблетки, я присела рядом. Девушка отвела пустой взгляд от окна и спросила:
– Дальше не пойдешь?
– Я ещё не выдала тебе весь курс, – улыбнувшись, покачала я головой.
– Да? А это? – красотка скосила взгляд на стаканчик с таблетками.
– Антидепрессанты – это, конечно, хорошо. Но знаешь, какой лучший из них? Общение. Общение с хорошими людьми и время могут помочь всем. Даже мне.
Девушка улыбнулась:
– Вы теперь врач?
– Нет, я сестра. Но кто побеждает в войне: солдаты или генералы? Это вопрос, на который нет ответа.
Майя вздохнула:
– Я не знаю, что делать. Из-за… этого вся моя жизнь буквально рухнула. Я любила, мечтала стать матерью и завести детей. Хоть и банальный, но у меня был смысл жизни. А теперь? Я просто клубок, сотканный из боли, разрушенных надежд и неопределённости.
Я немного помолчала, обдумывая её слова.
– Многие философы и великие умы человечества пытались разгадать смысл жизни. Теорий на эту тему очень много. Но в народе, особенно в нашей стране, почему-то всё сводится к двум пунктам: семья и карьера. Люди словно боятся искать что-то другое. И малейшая мысль индивидуума о том, что в его мечты не ходят планы завести детей и устроиться на респектабельную работу представляется им отклонением. Ведь, если принять это, людишки начнут задумываться, а правильный ли выбор сделали они: расплачиваться по десять лет за небольшую квартиру, семь лет за не самую лучшую иномарку и менять спиногрызам пелёнки. А думать человечки не любят. Именно поэтому большинство людей ненавидят оставаться в одиночестве. Она заставляет напрягать мозги и мыслить самому, а не управляться навязанными обществом «аксиомами». Безусловно, такой курс выгоден государству, так как такие ячейки общества двигают внутреннюю экономику. Но ведь большинство людей до самой смерти и не задумываются, что выгодно им самим. Жизнь – слишком короткая штука, чтобы исполнять чужие мечты.