Швед молчал.
Минуту, вторую...
- Ну, что скажешь? Ответь что-нибудь. Не молчи, - не выдержал я затянувшейся паузы.
- А ты, шо - уже спросил? - захлопал глазами Мыкола. - Извини, Влад. Я наверно, задумался и не расслышал. Не обижайся, спроси еще раз.
Икнув, сдерживая неуместный смех, я изложил тему предельно просто.
- Если впустишь в свою голову на время еще одно сознание, то будешь жить еще очень долго. Пока не надоест. Согласен?
- Еще одного? - поскреб лоб Николай. - Да пусть себе. Что мне места жалко? Мы с братьями, бывало, втроем на одной кровати и под одной периной спали. А он не буйный? - уточнил слегка озабоченно.
- Вроде, нет, - усмехнулся я. - Меня не беспокоил.
- А не еврей?
- Ничего себе заявочка, - присвистнул я. - Коля, ты случайно не антисемит?
'Терпеть не могу расистов и негров', - не преминул съехидничать внутренний голос. Один из... Наверняка, мой собственный. Эммануил для таких шуточек слишком интеллигентен, а Владислав Твердилыч хотя и вполне подписался бы под расовую теорию, но живого негра точно, ни разу не видел. Впрочем, как и мертвого...
- Не-а, - отмахнулся тот. - Просто бабушка сказывала, что они сильно неряшливые. А я, ты же знаешь, терпеть ненавижу бардак. Особенно в голове.
Интересно, был ли в нашей части хоть кто-то, кто об этом не знал.
- Не думаю, - успокоил я прапорщика. - Он сам из легионеров, так что с дисциплиной знаком не понаслышке. Споетесь.
- Тогда, согласен. Пусть в тесноте, лишь бы не в обиде...
- Вот и славно. Заодно, узнаешь все об этом мире, да и мою историю...
Я решил, что пришла пора ставить точку в подготовительной беседе и поднялся. Проверить, на месте ли обещанный Эммануилом катализатор.
- Ты куда? - бдительно напрягся Швед, все еще находясь в сторожевом режиме. Ну, правильно. Разводящего не было, а значит, прапорщик по-прежнему в карауле.
- Да тут рядом, буквально за углом, - кивнул я на сруб.
- Я с тобой, - начал движение Швед.
- Донести поможешь, или только подержать? - я ухмыльнулся, умышленно облекая вопрос в скабрезную двузначность.
Швед шлепнулся обратно.
- Ты только без глупостей, Влад... - попросил не слишком уверенно.
- Да не боись ты, Мыкола, - отмахнулся я. - Свалить в разгар такой задушевной беседы хуже, чем извинится и слезть с кровати на пике удовольствия. За такое не только бьют подсвечниками, но и сапогами пинают. Что я поц какой?.. - и тут же не удержался от удивленного возгласа. - Ну, ни фига ж себе фига!
- Гриб нашел? Или растяжку? - проявил понимание и заинтересованность прапорщик. - То не я...
- Амфору!
- Кого? - мгновенно вскочил на ноги тот.
Похоже, Швед не прикалывался. Я не стал переспрашивать, с чем столь неприязненным у хлопца из краснодарського края ассоциируется это вполне безобидное слово, а просто нагнулся, ухватился за ручки и с некоторым усилием выставил на сруб историческую посудину. По весу и на глаз - явно больше двух ведер.
- Вот...
- Ух, ты! - захлопал глазами Мыкола. - Никогда таких здоровенных глечиков [3]не видел... Красивый, - но врожденная хозяйственность тут же взяла верх над эстетическим воспитанием. - Полный?
- Судя по весу, под пробку.
- А чего в нем?
- Я тебе что рентген? - возмутился я, продолжая играть взятую на себя роль. - Иди сюда, поможешь дотащить до нашего достархана. Там и исследуем: чего в него набухали?.. Очень надеюсь, что не оливковое масло?
- Почему? - не въехал прапорщик. - Оно ж страшенно дорогущее?
- Да? И кому ты его здесь продавать собрался? Гоблинам?
- Тьфу, - сплюнул Швед. - Совсем запамятовал. Никак не могу привыкнуть, что я уже... того...
- Не знаю причем здесь японский адмирал [4], - притворно возмущенно повысил я голос. - Но если ты, япона мать, не соизволишь переставлять свои ходули шибче, то я могу и уронить находку. Амфора тяжелая, а бревно округлое и скользкое.
Такого безобразия прапорщик допустить не мог.
Вовремя. Уж не знаю, кто там, наверху решил в очередной раз подшутить, но мои ноги вдруг поехали вперед, словно я стоял не на лесной почве, а на зимнем катке или в луже масла на бетоне. И - если бы не проворство Николая то, вполне возможно, хлебать вино нам пришлось бы прямиком из сруба. Утешало, что колодец был неглубокий и пересох давно. Но, хвала спецназу, в лице его достойных представителей - обошлось легким испугом и громким матом.
Эммануил не поскупился. Чтобы понять это, хватило всего лишь сколупнуть печать. Никакого намека на дрожжи, а только густой запах винограда и... знойного лета.
- Вино? - оживился Николай. - Или духи?
Второй вариант он предложил менее воодушевленно, но и не так чтоб сильно опечаленно. Заморский парфюм, конечно, не 'Шипр' и не 'Тройной', ну так и мы - не Ален Делон. Плавали, знаем. Однажды, после суток проведенных под проливным дождем в одном х\б, личный состав отделения только благодаря бритвенным принадлежностям избежал воспаления легких. Вовремя прогрев организм изнутри 'Огуречным лосьоном'.
Так что нас голыми руками не смутишь, как и отсутствием мелкой посуды. Душа меру знает. Даже если определенно имеется некий излишек, этих самых душ, в одном отдельно взятом индивидууме. Ну, так зато и вина много.
- Если душевно ранен,
Если с тобой беда.
Ты ведь пойдешь не в баню.
Ты же придешь сюда...
- Ой, чий то кинь стойить? Що била грывонька...
- Где? - я попытался тоже узреть упомянутого Николаем коня, но в обозримом пространстве, кроме нас двоих и лежащей на боку амфоры не было никаких посторонних объектов. - Ты чего, Мыкола? Откуда здесь лошадям взяться? В этой Мрачной Роще? В лесу заколдованном?..
- В заповедном лесу, где трепещут осины... - сменил тему Швед.
- Где с дубов-колдунов, опадает листва, - согласился я с товарищем. - Зайцы в полночь траву, на поляне косили...
- Щэ нэ йдэ... - наставительно покивал пальцем Николай и прилег рядом с амфорой, присосавшись к горлышку, как к титьке.
Какое-то время я добродушно глядел на него, но потом гены, унаследованные от деда, активного борца против индивидуализма, возмутились и со словами: 'Э-э! Хорош! Оставь и мне глоточек', - я провел насильственную рокировку, и сам занял место у горлышка.
Процесс подготовки объекта до нужной кондиции, необходимой и достаточной для переселения сознания, переходил в завершающую фазу.
- Хорошо, что мы отключились раньше, чем успели все вылакать... - исполненный радостного оптимизма голос Шведа вернул меня к реальности.
Вообще-то, мог и подождать. Призванная в мой сон его воспоминаниями, Анечка Семенович как раз согласилась исполнить скромный стриптиз, с вполне возможным продолжением. Тем боле утро после попойки совсем не то событие, приход которого хочется ускорить. Хотя, если отбросить эмоции и вычленить суть, не все так плохо...
Я открыл глаза и, стараясь не делать резких движений, сел.
- А вы, батенька, оказывается перестраховщик у нас... - засмеялся Швед, который как раз исследовал содержимое амфоры на предмет наличия переходящего остатка.
- Да, выдержанное вино, это не бакалейная бормотуха.
Кроме вполне понятного и ожидаемого сушняка, никаких отрицательных ощущений в организме не наблюдалось. Голова казалась, легкой и вполне вменяемой.
- Но там же почти тридцать литров было. Скажи, тебе приходилось когда-нибудь присаживаться к столу, имея три ведра вина на двоих?
4
Хэйхатиро Того, один из адмиралов Японского флота во время русско-японской войны 1904-1905 гг.