– Да, чёрт возьми! – рявкнул баронет. – Девушка с твоей красотой могла бы принести мне огромную пользу. А ты прячешься здесь, играя с карандашами и красками. Несмотря на твоё нежелание предпринять хоть какие-то усилия, мне удалось устроить тебе блестящий брак. Клянусь богом, ты будешь вести себя, как подобает дочери, и подчинишься мне!
– Нет! Скоро мне исполнится двадцать один, – непреклонно сказала Ариэль дрожащим голосом. – И ты меня не заставишь!
Хрупкая золотая девочка была сильнее, чем казалось. Но как раз в тот момент, когда Фальконер с восхищением об этом подумал, раздался глухой, резкий звук пощёчины, и Ариэль вскрикнула.
Сэр Эдвин ударил свою дочь. Ослеплённый яростью, Фальконер взялся за ручку и уже намеревался распахнуть дверь кабинета, когда снова услышал голос Ариэль.
– Так вы не заставите меня передумать, папа.
В её голосе слышались слёзы, но, судя по всему, она несильно пострадала. Фальконер остановился, тем не менее, не отпуская дверную ручку. То, что произошло между сэром Эдвином и его дочерью, его не касалось. Если он вмешается, баронет, наверняка, накажет девушку позже, когда защитника не будет рядом.
– Я найду способ заставить тебя передумать, – рявкнул сэр Эдвин. – Не выйдешь замуж за Гордстона - останешься без крыши над головой, потому что Гардсли придётся продать. И что же ты станешь делать тогда, дорогуша? Ступай в свою комнату и подумай хорошенько, пока я буду разговаривать с этим уродливым выродком в гостиной. Если мне не удастся выпросить у него ещё одну отсрочку, я обнищаю, а значит, и ты тоже.
Фальконер развернулся и бесшумно удалился в гостиную в передней части дома. Сцепив руки за спиной, он стоял и смотрел в окно, когда в комнату вошёл баронет.
– Добрый день, милорд, – сказал сэр Эдвин с наигранным дружелюбием. – Вы пришли как раз вовремя, чтобы услышать хорошие новости. Моя дочь вот-вот вступит в выгодный брак, и я смогу вернуть вам долг из полученных денег. Остаётся подождать лишь пару недель, потому что жениху не терпится поскорее сыграть свадьбу.
Фальконер повернулся к хозяину дома и уставился на него. Молчание затягивалось, и сэр Эдвин всё больше нервничал. Фальконер знал, что его неподвижность вызывает в других сильное беспокойство. Как-то за его спиной сказали, что, кажется, будто за тобой наблюдает ангел смерти.
Баронет больше не мог выносить тишину.
– Вам нездоровится, милорд? – спросил он.
Фальконер выждал ещё несколько зловещих секунд.
– Я уже дважды давал отсрочку, – проговорил он. – Гардсли - ваше залоговое обеспечение, и я могу выселить вас отсюда хоть завтра, если пожелаю.
Сэр Эдвин побледнел.
– Но вы же не можете разорить меня теперь, когда решение так близко! Клянусь, что в течение месяца…
Фальконер прервал его резким движением руки.
– Я действительно могу вас разорить, и, клянусь Богом, наверное, так и поступлю, потому что вы этого заслуживаете.
– Неужели ничего нельзя сделать, чтобы вы передумали? – едва не зарыдав, сказал баронет. – Несомненно, долг христианина - проявлять милосердие. – Он помолчал, подыскивая другие аргументы. – А моя дочь... вы разрушите и её жизнь? У неё нет другого дома.
Дочь, которую негодяй хочет продать Гордстону. При мыслях о золотом дитя, осквернённом таким омерзительным существом, руки Фальконера сжались в кулаки. Нельзя допустить, чтобы эта девушка вышла замуж за Гордстона. Нельзя. Но как этому помешать?
Ему в голову пришла безумная идея. Даже думать о таком было неправильно, кощунственно. И всё же, поступив неправильно, он бы предотвратил большее зло. Убедившись, что голос не сорвётся, Фальконер произнёс:
– Есть кое-что, что может изменить моё решение.
– И что же? – с нетерпением спросил сэр Эдвин. – Клянусь, я сделаю всё, что пожелаете.
– Девушка. – Голос Фальконера дрогнул. – Я возьму девушку.
Через полчаса после того, как по велению отца Ариэль поднялась в свою спальню, он пришёл вслед за ней. Приготовившись к худшему, она молилась, чтобы у неё хватило сил противостоять его угрозам и уговорам. Ариэль всё ещё находилась под впечатлением от его рассказа. И хотя сэр Эдвин никогда не тратил денег ни на поместье, ни на неё, она всегда считала, что у него приличный доход, иначе он не смог бы позволить себе жить в Лондоне. Но сегодня он ей сообщил, что всё его состояние потеряно, а она должна стать женой мерзкого лорда Гордстона.
И всё же она просто не сможет выйти за него замуж. Две недели назад отец привозил этого человека в Кент на выходные. По прошествии времени стала очевидна истинная цель визита: чтобы старый развратник мог оценить Ариэль. Однажды, застав её одну, он на неё набросился, как собака на мясную кость. Его зловонное дыхание и руки, обшаривающие её тело, вызывали отвращение. Вырвавшись из его объятий, она решила проводить дни в далёких полях, а ночью запирать дверь на засов до самого его отъезда.