– Вы хотите сказать, что это будет… исключительно номинальный брак?
Он с облегчением ухватился за её фразу.
– Вот именно! Вы сказали отцу, что хотите остаться в Гардсли одна. Это не в моих силах, потому что лишь вопрос времени, когда он потеряет поместье, но если вы любите сельскую местность, то будете счастливы в Бельтере. Вы сможете рисовать карандашами или красками, заниматься всем, чем пожелаете. Обещаю ни в коем случае не докучать вам.
Её глаза расширились. Откуда он мог знать о её увлечении и о том, как оно важно для неё? Напрасно она пыталась разглядеть лицо Фальконера в тени капюшона. Какой загадочный человек! Неудивительно, что он имел такую пугающую репутацию.
– Ваше предложение весьма великодушное, но какую выгоду от такого брака получите вы?
– Тёплое и светлое чувство от осознания, что совершил благой поступок, – сказал он с явной иронией. Увидев выражение её лица, он скромно добавил: – Меня порадует ваше счастье.
Ариэль принялась наматывать на палец прядь волос, упавшую ей на плечо. Он казался хорошим человеком, но что она о нём знала? Её одолевали сомнения в его бескорыстной щедрости. Если она выйдет за него замуж, то станет его собственностью, и он сможет делать с ней всё, что пожелает.
– Задаётесь вопросом, – произнёс он, угадав её мысли, – можно ли верить Мрачному чудовищу Бельтера, сдержит ли оно обещание?
Значит, он знал своё прозвище. На этот раз Ариэль покраснела за своих собратьев, придумавших такой жестокий титул.
– Я в замешательстве, – честно призналась она. – Час назад я едва знала о вашем существовании. Теперь я обдумываю ваше предложение о женитьбе. В этом есть нечто средневековое.
Фальконер неожиданно рассмеялся.
– В средние века у вас вообще не было бы выбора, а человек, делающий вам предложение, не носил бы монашескую мантию.
Значит, он обладал чувством юмора. По какой-то причине её это удивило, ведь он являлся такой мрачной, мелодраматической фигурой. Обдумывая варианты, Ариэль опустилась в кресло и сложила руки на коленях. От брака с Гордстоном она сразу же отказалась, лучше стать нищей.
Возможно, на некоторое время она сможет остаться в Гардсли, но с сожалением признала, что её дни в единственном доме, который ей довелось знать, сочтены. Даже если отец неожиданно получит наследство, он тут же всё потратит. Его интересовало только лондонское общество. Он ценил не само имение, а лишь статус крупного помещика, которым оно его наделяло.
Она могла бы найти работу. Ариэль с тоской подумала об Анне Маккол, которая была её гувернанткой и подругой в течение шести лет. Анна получила расчёт в день восемнадцатилетия Ариэль, потому что сэр Эдвин больше не желал платить ей скромное жалованье.
Анна получила хорошее место в семье неподалёку от Лондона. Они всё ещё переписывались, и, возможно, она сможет помочь Ариэль устроиться на работу. Но Анна старше и гораздо умнее, а Ариэль молода, рассеянна и не имеет особых способностей, кроме рисования. Никто не захочет взять её в гувернантки или учительницы.
Если она не выйдет замуж за Гордстона, не сможет жить в Гардсли и содержать себя, у неё оставался лишь один выход - принять предложение Фальконера. Из всех вариантов этот было труднее всего оценить. Но даже если Фальконер лжёт и хочет использовать её для удовлетворения своих таинственных мужских потребностей, он не окажется хуже Гордстона, а если же действительно хочет предложить ей только лишь дом, возможно, она обретёт счастье в Бельтере.
Подняв голову, Ариэль посмотрела на незнакомца в тени, который терпеливо ждал её ответа. Ей хотелось увидеть его лицо. Не важно, насколько уродлив его облик, он не будет внушать такой страх, как капюшон.
– Тем не менее, – твёрдо сказала она, – если вы действительно этого хотите, лорд Фальконер, я выйду за вас замуж.
– Вы решили, – в его голосе снова прозвучали шутливые нотки, – что я меньшее из зол?
– Вот именно. – Её губы непроизвольно изогнулись в улыбке. – По всей видимости, мне передалась часть азартной крови отца.
– Хорошо, Ариэль, – сказал он низким голосом, её имя прозвучало музыкой в его устах. – Мы поженимся. Я гарантирую, что ваша жизнь в Бельтере будет ни чуть не хуже, чем здесь. Я сделаю всё возможное, чтобы она стала лучше.
Вряд ли Ариэль могла просить о чём-то большем. Тем не менее, лёжа в ту ночь в своей постели, она плакала, пока не уснула.