Пролог
Генри Шумер заглушил мотор, и полицейский автомобиль бесшумно подкатил к крыльцу. В доме горел свет. Патрульный усмехнулся: все-таки он был прав, не доверяя дочке. Сказала, что заночует у подруги, а сама устроила дома посиделки. Хорошо, если с девчонками, а то…
Он вылез из автомобиля, прикрывая рукой светловолосую макушку, и только снаружи надел фуражку. Из-за высокого роста Генри то и дело бился головой о дверные проемы, а сколько раз приложился лбом на выходе из машины – не сосчитаешь. Впрочем, маяться в патрулях осталось недолго: Шумер второй год служил помощником шерифа и считал, что должность начальника у него в кармане. Старику давно пора на покой.
Дверцу удалось захлопнуть без лишнего шума. Пружинисто перешагивая через ступеньку, полицейский взошел на крыльцо и прислушался. Тишина. Наверняка курят на кухне. Может быть, лучше зайти через черный ход и напугать девчонок как следует, чтоб неповадно было? Скрытность Мегги начинала действовать на нервы: без малого восемнадцать лет, а в голове черт знает что творится. Раньше училась на отлично, но последние годы звезд с неба не хватает. Надо бы всерьез взяться за нее.
Полицейский вошел в дом и захлопнул за собой дверь. Яркий свет в гостиной на мгновение ослепил его. Состроив гримасу построже, Генри обернулся к центру комнаты, где стояло несколько кресел, и тут же увидел дуло пистолета, направленное в его сторону. Прежде чем голова успела что-то сообразить, рука потянулась к кобуре и даже успела ее расстегнуть. Грохнул выстрел.
Как бывалый баскетболист, Генри привык к тычкам в разные части тела на тренировках, но это был чувствительный удар! В глазах потемнело. Он тяжело осел, зажав рану в животе правой рукой. Фуражка откатилась в сторону, револьвер отлетел под кресло. Шумер скрючился на полу и с изумлением глядел на собственную кровь, темной лужей растекающуюся по чистому паркету. Свет в глазах померк. Было холодно.
Напоследок полицейский успел подумать, что это самая холодная октябрьская ночь в его жизни.
Глава 1. Добро пожаловать в Cаннивейл!
Стук в дверь отозвался эхом в голове и прогнал остатки сна. Я скатился с дивана, на котором отрубился накануне, швырнул пустую бутылку в мусорное ведро под столом и пошлепал открывать. Уилкинс был не в духе и начал брюзжать с самого порога:
– Кто бы сомневался, ты еще даже глаза не продрал! Утро понедельника – все понимаю, но меру-то пора знать!
– У меня для этого ты есть, – я направился в ванную, потирая затылок, – Что за срочные дела?
Старик с отвращением оглядел мое холостяцкое жилище. От спешки он успел взмокнуть, несмотря на весьма свежее утро, и тяжело дышал. Уилкинс подошел к окну и поднял фрамугу, впуская в комнату прохладный осенний воздух. Во всем, что касается сигарет, он был невыносимым ханжой, как и все недавно завязавшие курильщики.
Напарник уселся на диван и пока я намыливал лицо, изложил суть дела в своей весьма специфичной манере:
– Меня в участок выдернули спозаранку; телефон барахлит, так они патрульного прислали. Перебудил всех, дурак… Мэри собрала кое-чего, пока я на работу мотался. В общем, времени в обрез. Не стал тебя там дожидаться, заскочил домой – и сразу сюда.
– Опять командировка? – поморщился я, выходя из ванной.
– Надеюсь, для меня – последняя. Так надоела вся эта возня… Собирай шмотки и двигаем.
Я распахнул шкаф, на полу которого валялся «тревожный портфель» для таких случаев. Что внутри, смотреть не стал. Ничего нового точно. Вместе с портфелем я достал из недр гардероба костюм и даже откопал на верхней полке пару приличных носков.
Через пять минут мы спустились по лестнице. Внизу я старался двигаться потише, потому что задолжал квартирной хозяйке. Детектив полиции – не самая доходная должность; у начальства я был не на лучшем счету и совсем его за это не осуждал. Так что денег было не то чтобы много, а жизнь в Бостоне обходится недешево. Особенно это касается аренды жилья, даже когда речь идет о конуре, которую я называю домом.
У обочины нас ждала колымага Уилкинса, «Додж» пятьдесят второго года. Старик приобрел ее семь лет назад прямо с конвейера и страшно этим гордился. Увы, напарник отказывался понимать, что в наше время машины устаревают со скоростью света. Он уселся за руль, а я бросил портфель на заднее сиденье рядом с пожитками хозяина и плюхнулся в пассажирское кресло. Голова по-прежнему раскалывалась, во рту был омерзительный привкус, поэтому оценить красоту умытого осенним дождем утреннего Бостона было выше моих сил. Когда автомобиль со скрежетом тронулся с места, я для приличия поинтересовался: