«Хорошо, хорошо».
— Хотите покататься?
«Да, да».
— Хорошо, почему бы и не покататься? Мне нужно закончить пару дел. Я сейчас вернусь.
Я зашел в дом и взял телефон с кухонного стола. Проверил график приливов и отливов округа и увидел то, что мне понравилось. Вода убывала и будет на минимуме после 11 утра. Скоро.
На мне всё ещё были спортивные шорты и футболка без рукавов. Я бросил футболку на пол, снял сандалии и поспешил наверх. Надел джинсы и свитер. Нахлобучил кепку «Ред Сокс». У меня не было сапог, но в шкафу на первом этаже я нашел пару галош. Они принадлежали Грегу и были велики для меня, поэтому я снова поднялся наверх и надел ещё три пары носков, чтобы утолстить ноги. Когда я спустился вниз, то уже вспотел, несмотря на кондиционер. На улице, в августовскую жару, я вспотею ещё больше.
Энди Пелли говорил, что они загнали змей на северный конец острова, где те, кто не сгорел, утонули, но он также говорил, что охотники, вероятно, упустили часть змей. Я понятия не имел, смогут ли Джеи вызвать выживших. Возможно, не смогут, а может, их вообще не осталось за сорок лет, но оделся на случай встречи с ними. Я знал точно одно: Флорида — благоприятная среда для рептилий.
Я заглянул под раковину и нашёл пару резиновых кухонных перчаток. Натянул их и вернулся в гараж с наклеенной на лице широкой улыбкой. Уверен, если бы кто-нибудь услышал, как я разговариваю с пустой коляской, то счёл бы меня таким же сумасшедшим, как и Элли Белл. Но здесь был только я. И, конечно же, они.
— А может, лучше прогуляемся пешком? — Стараясь раззадорить их. Стараясь продать идею, как мы говорили. — Такие большие мальчики, как вы, наверняка уже хорошо ходят, да?
«Нет! Покатай нас, покатай нас!»
— Будете хорошо себя вести, если я возьму вас на пляж?
«Да! Покатай нас, покатай нас!»
А затем, пробирая меня до глубины души:
«Покатай нас на пляже, папочка!»
— Ладно, — сказал я, подумав: «Только один мальчик имел право так меня называть, вы, маленькие засранцы». — Поехали.
Мы пересекли двор под лучами жаркого августовского солнца — скрип, скрип, скрип. В свитере я уже вспотел, как свинья, чувствуя, как пот стекает по бокам к поясу джинсов. Я катил коляску по дощатому настилу, доски скрипели под колёсами. Пока всё было легко. На пляже будет сложнее. Я могу увязнуть. Придется держаться поближе к воде, где песок будет плотным и влажным. Это может сработать. А может, и нет.
Я покатил коляску через беседку. По пути подобрал палку от змей и разместил её горизонтально между широкими ручками коляски.
— Весело, мальчики?
«Да! Да!»
— Уверены, что не хотите выйти и пройтись? — Пожалуйста, нет.
«Катай нас! Катай нас!»
— Ладно, но держитесь. Здесь небольшая кочка.
Я аккуратно спустил коляску по единственной просевшей ступеньке между беседкой и линией пляжной наупаки и морской травы. Затем мы оказались на песке. Склон помогал мне, когда я катил коляску к твердому грунту у кромки воды. Пряжки галош звенели.
— Уиии! — крикнул я. Пот струился по моему лицу, а рот пересох. — Весело, мальчики?
«Да! Катай нас!»
Я уже начал различать их голоса. Это был Джо. Джейк молчал. Мне это не нравилось.
— Джейк? Весело, здоровяк?
«Да-а…»
А ещё мне не понравился оттенок сомнения в его голосе. Было ещё что-то неприятное — они отделялись от меня. Становились сильнее. Больше. Частично из-за коляски, но частично — из-за меня. Я открылся им. Мне пришлось. Выбора не было.
Я повернул на север и покатил коляску. Маленькие птички, которых я называл пищухами, ходили с напыщенным видом перед нами, а затем разлетались. Галоши звенели и плескались. Колеса коляски отбрасывали крошечные радуги в тонкой воде, где залив переходил в сушу. Песок был плотный, но проталкиваться по нему было всё же труднее, чем по доскам дощатого настила. Вскоре мое дыхание стало с трудом вырываться из горла. Я был в хорошей форме, не пил чрезмерно и никогда не курил, но мне было уже за семьдесят.
Джейк: Куда ты нас везёшь?
— О, просто на небольшую прогулку. — Я хотел остановиться и передохнуть, но боялся, что колеса забуксуют, если даже замедлюсь. — Вы хотели покататься, я вас катаю.
Джейк: Я хочу вернуться.
Это было больше, чем сомнение. Это было подозрение. И Джо заразился им от своего брата, как, вероятно, подхватывал простуды от него.
Джо: Я тоже! Я устал! Солнце слишком горячее! Надо было надеть панамки!
— Ещё немного… — начал я, и тут из наупаки и пальметто начали выползать змеи. Большие, десятки, они хлынули на пляж. Я замешкался, но лишь на секунду — еще немного, и коляска бы застряла. Я протолкнул её через змей, и они исчезли. Как те, что были в ванне.
Джейк: Домой! Отвези нас домой! ВЕРНИ НАС ОБРАТНО!
Джо: Мне здесь не нрааавится! (он начал плакать) Мне не нравятся змеюки!
— Мы — охотники за сокровищами. — Я уже задыхался. — Может, даже увидим Кинг-Конга, как в фильме. Как вам это, маленькие шалопаи?
Впереди виднелся треугольник из гор ракушек, где заканчивался остров Раттлснейк-Ки. За ним начинался Дейлайт-Пасс со своим вечным водоворотом. Энди говорил, что этим водоворотом было глубоко вымыто русло Прохода. Я уже не помнил, насколько глубоко, наверное, футов на шестнадцать. Но эти горы ракушек между мной и водой создавали проблему. Коляска точно увязнет в них, а по ним ползала пара змей, которые не были похожи на иллюзии или призраки. Они были слишком реальными. Выжившие после великой охоты на змей? Или новоприбывшие? Не имело значения.
Джейк (не умоляя, а приказывая): Верни нас домой! Отвези нас, или пожалеешь!
«Я уже жалею», — подумал я. Сказать это вслух я не мог; у меня не хватало дыхания. Сердце бешено колотилось. В любую секунду оно могло просто лопнуть, как перекачанный воздушный шарик.
К моему ужасу, близнецы начали появляться на свет божий. Их мужские тела были слишком велики для сидений коляски, но каким-то невообразимым образом они в них всё же умещались. Их распухшие детские головки повернулись в мою сторону, глаза были черными и злобными, красные пятна от укусов змей покрывали их щеки и лбы. Как будто они страдали от апокалиптической формы ветрянки.
Эта пара змей была настоящей, без сомнения. Их тела издавали сухой шелестящий звук, когда их извивающиеся S-образные изгибы спиралью ползли через ракушки. Их хвосты трещали — как сухие кости в тыкве.
Джейк: Укусите его, укусите побольнее!
Джо: Укусите его, остановите его! Пусть он отвезёт нас домой!
Когда змеи, атакуя, ударили меня, это было похоже на попадание дробинок в резиновые галоши. Или, быть может, на удары градинок. Коляска, наконец, застряла, колеса глубоко увязли в ракушках. Находившиеся в ней дети-мужчины скрутились, пристально глядя на меня, но, похоже, не могли выбраться. По крайней мере, пока. Одна из гремучих змей вцепилась в мою правую ногу через галошу, ее голова спиралью поднималась вверх. Поскольку коляска всё равно застряла — села на мель, так сказать, — я оставил ее и схватил палку от змей. Я обрушил её вниз, надеясь не нанести себе неприятную рану, но понимая, что медлить нельзя. Я зацепил змею крюком и швырнул ее в воду. Другая укусила мою левую галошу. На миг я увидел ее черные глаза, с ненавистью уставившиеся на меня, и подумал, что такие же глаза смотрели на меня из коляски. Затем я опустил крюк и вонзил его в треугольную голову. Когда я поднял палку от змей, то почувствовал, как ее хвост хлестнул по моему плечу, возможно, в поисках хватки. Но не нашел. Я бросил ее. На мгновение она была извивающейся каракулей на фоне неба, а затем оказалась в воде.
Коляска раскачивалась из стороны в сторону, пока существа внутри нее — видимые, но эфемерные — пытались выбраться наружу. Им всё еще это не удавалось. Коляска была их связью с миром и со мной. Я не мог её дальше катить, поэтому бросил палку от змей и перевернул коляску. Я услышал, как они закричали, ударившись о ракушки, а затем они исчезли. То есть я больше не («посмотри на нас, посмотри на нас») видел их, но они всё ещё были там. Я слышал, как вопил Джейк, а Джо плакал. Плакал навзрыд, как, наверное, ревел, когда понял, что гремучие змеи облепили его и его слишком короткая жизнь подходит к концу. От этих жалобных звуков я сам чуть не заплакал, ведь так же плакал и мой сын, пока они с Донной жарились в том «Пинто», но меня это не остановило. Я должен был закончить начатое.