Я повернул в другую сторону, моя тень теперь вырисовывалась всё длиннее и длиннее передо мной, а не позади. Приближалась машина, и я поднял большой палец. Она проехала мимо меня. Следующая промчалась тоже, но затем появился пикап, который замедлил ход и остановился. У водителя было обветренное красное лицо под седыми волосами.
— Куда едешь?
— В Касл-Рок. Там живет мой отец.
— Ну, залезай. Служил? У тебя такой вид, да и возраст подходящий для нынешней хреноты.
— Да, сэр, служил.
— И я. Около десяти тысяч лет назад. Semper fi[211], нравится тебе это или нет.
Он рывком отпустил сцепление и заговорил о Корее, а потом спросил меня о пацифистах. Я согласился с его оценкой. Он сказал, что их всех надо отправить в Хейт-Факсберри[212], и я ответил, что именно так и следует поступить. Он предложил мне пива. Я взял его, и когда он сказал «Возьми еще, солдат», взял еще. Через полчаса он остановился у обочины на Мейн-стрит в Касл-Роке.
— Мы надерём задницу этим узкоглазым сучьим сынам!
— Да, сэр.
— Береги себя, сынок.
— Так и действуем.
И он укатил. К тому времени наступил вечер, и на западе собирались грозовые тучи. Я прошел шесть миль до Лейк-роуд. Когда я добрался туда, дождь хлестал по озеру. Сверкали молнии. Гремел гром. В воздухе стоял запах озона. Моя машина всё еще была припаркована рядом с «Мерседесом» Элджина. Я вошел в дом. Он не включил свет, и прихожая превратилась в чашу теней.
— Элджин?
Ответа не было. Гостиная была пуста, книги разбросаны. «По ту сторону сна» валялась обложкой вверх. На журнальном столике лежали стеклянная пепельница, пачка «Винстона» и его зажигалка «Зиппо». Я взял «Зиппо» и положил себе в карман. Прошел в бывшую столовую, подумал было зайти в комнату с кушеткой, но, к счастью, передумал. Вместо этого я зашел в комнату с письменным столом, сел на свой стул и посмотрел через одностороннее стекло. То, что осталось от Элджина, Джентльмена науки, теперь лежало на кушетке. «Полароиды» были разбросаны. Разбитая мензурка валялась среди фотографий. На его голове было что-то, похожее на черный мешок. На некоторых фотографиях, тех, что лежали лицом вверх, было видно, как образовался этот мешок на его лице. На полу также лежали картинка красного дома с зеленой дверью и пластиковый пакет, в который он складывал свои «доказательства». Теперь пакет был пуст. Черный мешок на его голове был сделан из тех самых усиков. Он втягивался и вытягивался из того, что осталось ото рта Элджина, когда тот дышал. Я вспомнил о том, как он рассказывал мне о бесконечных вселенных где-то там и прямо под нашими ногами. Вспомнил о лице, сползающем с черепа человека. Вспомнил о горящем вертолете, тонущем в море напалма, которое сам же создал. Вспомнил, как надевал ботинок на ногу Деверо. Я думал о всех неизвестных и непознаваемых созданиях преисподней, которые могут существовать под барьером сновидений. Я подумал, что да, планы меняются. Элджин уже не мог спастись, но я, быть может, ещё могу.
Несколько черных усиков, заметив меня, оторвались от черного мешка, пересекли комнату и прилипли к стеклу. Потом еще добавились. И ещё больше. Я смотрел, как они корчатся и извиваются, пока не составили мое имя: УИЛЬЯМ ДЭВИС.
На кухне стояла газовая плита. Я включил все конфорки и одну за другой задул голубые язычки пламени. Затем включил духовку и открыл её дверцу. Внутри загорелся запальник, и я задул и его. Создавая эту зарождающуюся газовую бомбу, я постоянно оглядывался через плечо, опасаясь черных усиков. Я был в страхе. Я был в ужасе. Я закрыл окна. Закрыл двери. Обошел гостевой домик и собрал свои вещи в дорожную сумку и чемодан. Положил их в багажник своей машины. Потом вернулся к крыльцу и стал ждать, щелкая зажигалкой. Молнии прожигали озеро, и гремел гром. Примерно через десять минут начался дождь, сначала просто барабаня по крыше, как прелюдия к грозе. Я открыл дверь. Запах газа был невыносим. Я щелкнул «Зиппо», и когда появился огонёк, швырнул зажигалку и стремглав помчался к машине. Добравшись до нее, я уже начал думать, что ничего не произойдет, как тут же взорвалась кухня. Когда я отъезжал, дождь перешел в ливень. В зеркале заднего вида я увидел, что дом горит, как свеча, под черным небом, прорезанным молниями. На Лейк-роуд стояли дома и летние коттеджи, но никто не выходил на улицу во время грозы, а если кто и смотрел в окно, то видел лишь бесформенное пятно, похожее на машину. Я выехал из Касл-Рока и направился в Харлоу. Дождь ослаб, затем прекратился. В зеркале заднего вида, незадолго до того, как солнце скрылось за горами в Нью-Гэмпшире, я увидел радугу. Потом солнце скрылось, и радуга погасла, как неоновая вывеска. Я переночевал в мотеле в Гейтс-Фоллс и на следующее утро поехал в Портленд, в пансион, где я жил, когда работал в «Темп-О». В переднем окне висела табличка «Сдаются комнаты». Я позвонил в звонок, и миссис Блейк ответила.
— Опять ты.
— Да. Судя по вывеске, у вас есть комната.
— Так и есть, но не твоя. Она на третьем этаже и без кондиционера.
— Она дешевле той, что на втором?
— Нет.
— Я беру её.
На следующий день я вернулся в «Темп-О» и снова устроился на работу. У меня не было планов надолго задерживаться у миссис Фробишер, но я хотел, чтобы у меня была работа, когда нагрянут копы. Пирсон был в комнате для отдыха. Там же была Дайан. По телевизору шло ток-шоу. Дайан улыбнулась мне кривоватой улыбкой и произнесла:
— Что ж, снова ринемся, друзья, в пролом[213].
Пирсон читал газету, разбросав страницы возле своих ботинок. Он мельком взглянул на меня и снова спрятался за газетой.
— Значит, ты вернулась, — сказал я Дайан.
— Как и ты. У Элджина не сложилось?
— Сначала складывалось, потом нет. Он начал странно себя вести, когда его эксперименты не удавались.
— И вот мы здесь. Все дороги ведут в «Темп-О».
Вошла миссис Фробишер.
— Кто желает на допрос к Брюн и Кэткарту? — Не дожидаясь ответа, она просто указала на новую женщину, которую я не знал. — Ты, Жанель. Живо.
Пирсон закончил читать раздел газеты, связанный с местными новостями, и я подобрал этот листок. На нижней части страницы 1B была статья под заголовком «МУЖЧИНА ИЗ КАСЛ-РОКА ПОГИБ В РЕЗУЛЬТАТЕ ВЗРЫВА ГАЗА НА ОЗЕРЕ ДАРК-СКОР». В статье говорилось, что дело расследуется как несчастный случай или возможное самоубийство. Также отмечалось, что из-за сильного дождя пожар не распространился.
Я сказал:
— Чёрт возьми, мой предыдущий босс мертв, — и показал статью Дайан.
— Как не повезло ему и как повезло тебе. — Она прочитала статью. — Он был склонен к самоубийству?
Мне пришлось задуматься над этим вопросом.
— Не знаю.
На следующий день я был в суде. Когда я вернулся в пансион, в гостиной меня ждали двое полицейских. Один был в форме, другой — детектив. Они представились и спросили, сколько времени я работал у Элджина. Я ответил, что около месяца. Рассказал им то же, что и Дайан: что у Элджина поехала кукушка, когда его эксперименты не удавались, поэтому я ушёл. Да, я жил в гостевом доме, но съехал, когда уволился. Нет, меня там не было, когда его дом взорвался. Еще они спросили, знаю ли я человека по имени Бёртон Деверо. Я ответил, что слышал это имя, оно было в списке испытуемых Элджина, но самого человека не знал и никогда не видел. Детектив дал мне свою визитку и попросил позвонить, если я что-то вспомню. Я пообещал, что позвоню. Я спросил, не думает ли детектив, что Элджин покончил с собой.
211
«Всегда верен» — фраза, служащая девизом и названием некоторых структур, например, этот девиз использует корпус морской пехоты США.
212
Аллюзия на Хейт-Эшбери, район в Сан-Франциско, который был центром контркультуры и хиппи-движения в 1960-х годах, а в 1967 году принял знаменитое «Лето любви».