— Я не психиатр и не советчик. И уж точно не гадалка-прорицатель, хотя уверен, что именно это вы про меня думаете. Дело вот в чем: не пытайтесь задавать мне вопросы со «стоит ли», «должен ли я» в них. Никаких «стоит ли мне делать это», никаких «стоит ли мне делать то». Я отвечаю на вопросы, но не решаю проблем.
Фил, который собирался спросить этого человека, стоит ли ему присоединиться к фирме или открыть собственный офис в Карри, начал убирать свои деньги. Затем он подумал: «Если я не могу сформулировать свои вопросы таким образом, чтобы обойти его запрет на «стоит ли», каким же я буду адвокатом в суде?»
— Согласен, — сказал Фил и протянул деньги. Деньги отправились прямиком в сумку Человека-ответа.
— Не могу называть вас «сынок». Может, назовете мне свое имя?
— Фил.
— Фил как?
Фил хитро улыбнулся.
— Просто Фил. Думаю, этого достаточно, учитывая, что это ненадолго и мы больше не увидимся.
— Ладно, «Просто Фил». Дайте мне секундочку, чтобы завести эту хреновину. Я вижу, что у вас есть собственные часы, похоже, очень хорошие «Булова», так что если желаете сверить их с моими, не стесняйтесь.
— Так я и сделаю, — сказал Фил. — Я намерен получить то, за что заплатил.
— И вы это получите. — Человек-ответ завёл свой огромный секундомер со звуком «щелк-клацк», очень похожий на звук часов, которые Фил держал у своей кровати в студенческие годы. — Готовы?
— Да. — Фил сел на стул для клиентов. — Но если вы не сможете ответить на мой первый вопрос, я немедленно потребую свои деньги обратно. Вы либо вернете их добровольно, либо я заберу их силой.
— Звучит очень грозно! — произнес Человек-ответ и рассмеялся. — Я спрошу снова: вы готовы?
— Да.
— Тогда начнём. — Человек-ответ нажал на рычаг на задней стороне часов, и они начали тикать.
— Ваше предположение: какова девичья фамилия моей матери?
Человек-ответ не колебался.
— Споран.
У Фила отвисла челюсть.
— Откуда, черт возьми, вы это знаете?
— Я не хочу тратить оплаченные вами минуты, Фил, но должен заметить, что вы задали еще один вопрос, ответ на который уже знаете. Я знаю, потому что я, та-да, Человек-который-знает-всё.
Фил почувствовал себя так, будто получил удар правым хуком. Он даже потряс головой, чтобы прийти в себя. Большой секундомер Человека-ответа тикал очень громко. Стрелка приближалась к отметке 4.
— Как зовут мою девушку?
— Салли Энн Олбёртон. — Ни малейших колебаний.
Фил начал испытывать страх. Он убеждал себя, что не нужно бояться, на дворе прекрасный октябрьский день, и он моложе и, несомненно, сильнее человека по ту сторону стола. Это какой-то трюк, иначе быть не может, но от этого не становилось менее жутко.
— Время летит, Фил, — использовал латынь Человек-ответ.
Фил снова потряс головой.
— Хорошо. Я пытаюсь решить, стоит ли мне…
Человек, который знает всё, погрозил ему пальцем.
— Что я вам говорил про это слово?
Фил попытался упорядочить свои мысли. «Постановочный суд», — подумал он. — «Воспринимай это как инсценировку судебного заседания. Он — судья. Против твоей линии допроса было возражение. Как его обойти?»
— Вы отвечаете на вопросы о будущих событиях?
Человек-ответ закатил глаза.
— Мы уже это выяснили, разве нет? Я сказал, что со временем вы узнаете, точны и достоверны ли мои ответы. Такой ответ предполагает знание будущего. Для меня не существует ни будущего, ни прошлого. Всё происходит сейчас.
«Какой-то бред сивой кобылы», — подумал Фил. Тем временем черная стрелка на большом секундомере почти достигла отметки 3.
— Согласится ли Салли Энн выйти за меня замуж, когда я сделаю ей предложение?
— Да.
— Будем ли мы жить в Карри? В городке по дороге?
— Да.
Большая черная стрелка секундомера достигла отметки 3 и продолжила движение.
— Будем ли мы счастливы?
— Это обширный вопрос, и на него вы уже должны знать ответ, даже в таком юном возрасте. Будут взлеты, будут падения. Будут компромиссы и будут споры. Но в целом, да — вы будете счастливы.
«Каким-то образом он узнал девичью фамилию моей матери», — думал Фил. — «И имя Салли. Всё остальное — просто догадки циркового гадальщика. Но зачем? За какие-то жалкие двадцать пять долларов?»
— Время уходит, — напомнил Человек-ответ.
Тиканье огромного секундомера становилось громче с каждой минутой. Стрелка прошла отметку 3 и приближалась к 2. Фил не испытал облегчения от того, что сказал ему Человек-ответ, потому что это было то, что он хотел услышать, да ведь? И разве он уже не принял решение насчёт Карри? Не была ли вся эта история с «подвешенным состоянием из-за дилеммы» просто самоистязанием? А что касается Салли… разве он не знал, что она согласится выйти за него замуж, даже если он сделает переезд в сельскую местность Нью-Гэмпшира частью сделки? Не абсолютно точно, не на сто процентов, но процентов на девяносто?
Внезапно он сменил направление вопросов.
— Скажите, где родился мой отец. Если сможете.
И опять Человек-ответ не мешкался.
— Он родился в море, на корабле под названием «Мэрибель».
Фил снова почувствовал себя так, будто получил по челюсти. Это была старая семейная история, которой очень дорожили и которую часто пересказывали. Дедушка и бабушка возвращались в Америку после паломничества в Лондон, где родились и провели ранние годы их родители. Бабушка настояла на поездке, хотя к моменту их возвращения была на восьмом месяце беременности. Грянул шторм. Морская болезнь бабушки оказалась настолько сильной, что у нее начались схватки. На борту был врач, и он принял роды. Никто не ожидал, что малыш Джон выживет, но его завернули в вату, кормили из пипетки, и он выжил. Таким образом стало возможным появление Филипа Йегера Паркера, выпускника Гарвардской школы права.
Он снова хотел спросить, как человек по ту сторону стола, руки которого по-прежнему были аккуратно сложены, мог знать такие вещи, но не стал. Ответ был бы один и тот же: «Потому что я — Человек, который знает всё».
Вопросы заполнили его разум, как паникующая толпа, пытающаяся спастись из горящего здания. Стрелка секундомера достигла отметки 2 и прошла ее. Тиканье становилось громче.
Человек с ответами ждал, сложив руки.
— Будет ли Карри процветать так, как я представляю? — выпалил Фил.
— Да.
«Что еще? Что еще?»
— Отец Салли… и ее мать, полагаю… они примут нас?
— Да. Со временем.
— Сколько времени пройдет?
Человек-ответ, казалось, немного посчитал, пока стрелка его часов не достигла отметки 1. Он произнёс:
— Семь лет.
Сердце Фила упало. Семь лет — это целая вечность. Он мог сказать себе, что Человек-ответ взял это число с потолка, но больше не верил в это.
— Ваше время истекает, Просто Фил.
Он и сам это видел, но не мог придумать другого вопроса, кроме как «Сколько я проживу?» и связанный с ним вопрос «Сколько проживет Салли Энн?». Но желал ли он на самом деле знать ответы на эти вопросы? Нет.
Но ему не хотелось тратить оставшиеся сорок или пятьдесят секунд впустую, поэтому он задал единственный пришедший на ум вопрос:
— Мой отец говорит, что будет война. А я говорю, что её не будет. Кто из нас прав?
— Он.
— Америка будет в ней участвовать?
— Да.
— Как скоро мы в неё вступим?
— Через четыре года и два месяца.
У него оставалось около двадцати секунд, может, чуть больше.
— Я буду в ней участвовать?
— Да.
— Меня ранят?
— Нет.
Но это был неправильный вопрос. В нем оставалась лазейка.
— Меня убьют?
Большой секундомер достиг нуля и издал громкий БРРРЭНГ звук. Человек-ответ выключил его.
— Вы задали этот вопрос прямо перед сигналом, поэтому я отвечу. Нет, Просто Фил, вас не убьют.
Фил откинулся на спинку стула и выдохнул.
— Не знаю, как вы это сделали, сэр, но это было очень мощно. Должно быть, это была какая-то уловка и обман, вы как-то узнали, что я приеду сюда, и получили информацию обо мне, но вы определенно заслужили свои двадцать пять баксов.