— Надеюсь, вы готовы, Просто Фил.
Он подумал, что готов. На этот раз не было никаких дилемм, он был вполне доволен текущим ходом собственной жизни, но, как и все люди, был любопытен относительно будущего.
— Я готов. Начнём.
Человек-ответ вел себя так же, как в тот день в 1937 году.
— Тогда начинаем. — Он нажал на рычаг на задней стенке своих больших часов. Они затикали, и одинокая стрелка начала своё движение от 3 к 2.
Фил вспомнил свой разговор с Блейлоком Атертоном — не предложение, но возможность. Пробный шар.
— Если меня попросят, стоит ли мне баллотироваться…
Человек-ответ предостерегающе поднял палец.
— Вы забыли, что я говорил вам об этом слове? Я — Человек-ответ, а не служба психологической помощи.
Фил не то чтобы забыл; он просто привык задавать подобные вопросы. Бесполезные вопросы, на самом деле.
— Хорошо, вот мой вопрос. Буду ли я баллотироваться в Сенат США?
— Нет.
— Нет?
— Ответ не изменится, даже если вы переспросите снова. Между тем время летит.
— Это потому, что Салли не захочет, чтобы я баллотировался?
— Нет. — Одинокая стрелка на часах прошла отметку 2.
— Атертон собирается предложить эту возможность кому-то другому?
— Да.
— Вот ублюдок, — сказал Фил, но действительно ли это было разочарованием? Да, но не таким уж большим. У него была юридическая практика, и она по-прежнему приходилась ему по душе. К тому же, он не был в восторге от идеи покинуть Нью-Гэмпшир ради Вашингтона; он был деревенским мышонком и, наверное, всегда им останется.
Как и четырнадцать лет назад, Фил сменил направление вопросов.
— Понравится ли телевизор Салли и Джейку?
— Да. — На лице Человека-ответа мелькнула быстрая улыбка.
Подумав о Джейке, Фил решил задать еще один вопрос про него. Он вырвался из его уст, прежде чем Фил успел осознать, хочет ли он вообще знать ответ.
— Будет ли мой сын играть в бейсбол на профессиональном уровне?
— Нет.
Стрелка на часах миновала отметку 1 и устремилась к нулю.
— Будет профи в другом виде спорта?
— Нет.
Это разочаровало сильнее, чем ответ о том, что ему не предложат баллотироваться в Сенат, но разве такое должно удивлять? Нет. Спорт — это пирамида, и только те, кто божественно талантлив, достигают вершины.
— Бейсбол на уровне колледжа? — Наверняка, это было в пределах возможностей Джейкоба.
— Нет.
Как азартный игрок в казино на проигрышной полосе, который продолжает ставить деньги, Фил спросил:
— Школьный бейсбол? Наверняка…
— Нет.
Фил уставился на Человека с ответами, озадаченный и начинающий волноваться. Начинающий бояться, если честно. «Не спрашивай больше», — подумал он, и тут ему на ум пришла одна из любимых поговорок матери: «Не заглядывай в замочную скважину, дабы не огорчаться».
Стрелка на часах Человека-ответа достигла нуля и издала хриплый звук БРРРЭНГ как раз перед тем, как Фил задал последний вопрос:
— С моим сыном всё будет в порядке?
— Я не могу ответить на этот вопрос, извините. Вы чуточку опоздали, Просто Фил.
— Опоздал?
Ответа не последовало. Конечно, нет. Его время истекло.
— Да, наверное, опоздал. Ладно, попробую еще раз. Я же могу это сделать? — Ответа не было, поэтому Фил ответил сам себе. — Могу, конечно, могу. На табличке написано: за три минуты. — Он наклонился и вытащил сотню, лежавшую за водительскими правами. — Просто дайте мне… хорошо, вот она…
Он поднял голову и увидел, что на табличках теперь было написано «200 ДОЛЛАРОВ ЗА 3 МИНУТЫ» и «БЕСПЛАТНЫХ ОТВЕТОВ НЕТ».
— Подождите, — сказал он. — Здесь было написано по-другому. Вы меня обманули.
Как и прежде — ну, или почти — Человек-ответ сказал:
— Возможно, вы сами себя обманули.
И как прежде, Человек-ответ стал отдаляться, словно на рельсах. Начала наступать серость. Фил боролся с ней, но безуспешно.
Он очнулся за рулем «Бьюика», услышав стук в окно с пассажирской стороны.
— Пап? Папа, проснись!
Он огляделся, сначала не понимая, где находится. Или в каком времени. Затем увидел своего сына, вглядывающегося в окно. С ним был его друг Гарри Уошберн, оба были в одинаковых кепках «Ред Сокс». Это помогло Филу сориентироваться. Сейчас не 1937 год, а 1951. И он уже не молодой человек, недавно получивший диплом юриста, а ветеран войны, достаточно значимый в этой части Нью-Гэмпшира, чтобы считаться достойным и реальным кандидатом в Сенат США. Муж. Отец.
Он наклонился и открыл дверь.
— Привет, малыш. Кажется, я задремал.
Джейк не проявил интереса к этому.
— Мы опоздали на автобус, потому что играли в «перец»[231] за школой. Отвезешь нас домой?
— Что бы вы делали, если бы меня здесь не было?
— Пошли бы пешком, канешн, — ответил Джейк. — Или попросили бы миссис Кин нас подвезти. Она добрая.
— И красивая, — добавил Гарри.
— Ну что ж, садитесь. Я купил кое-что в Норт-Конвее, что может вам, ребятам, понравиться.
— Правда? — Джейк сел спереди, Гарри — сзади. — Что же?
— Сами увидите. — Фил посмотрел на то место, где стояли стол и зонтик Человека-ответа. Он заглянул в бумажник и увидел сотенную купюру, сложенную за водительским удостоверением. Если только всё это не было сном — а он знал, что это было наяву, — то, наверное, Человек-ответ вернул купюру обратно. Или, может, он сам её туда положил.
Он поехал домой.
Телевизор произвёл настоящий фурор. «Кроличьи уши» принимали только WMUR из Манчестера (изображение иногда — ладно, часто — было с рябью), но когда Фил установил антенну, Паркеры поймали два бостонских канала, WNAC и WHDH.
Фил и Салли наслаждались вечерними шоу, такими как «Час Реда Скелтона»[232] и «Театр Шлица»[233], но Джейк не просто наслаждался телевизором; он влюбился в него с пылом первой любви. После школы он смотрел «Уикдей Матиней», где всю неделю показывали один и тот же старый фильм. Смотрел «Кантри-Джембори Джека и Пэта»[234]. Смотрел «Бостон Блэки»[235]. Смотрел рекламу сигарет «Кэмел» и чистящего средства «Баб-О». По субботам он собирался со своими друзьями, как в церкви, чтобы смотреть «Кролика-крестоносца»[236], «Маленьких негодяев» и тысячи других старых мультфильмов.
Поначалу Салли Энн это забавляло, но потом она начала тревожиться не на шутку.
— Он подсел на эту штуковину, — сказала она, даже не подозревая, что этот родительский страх будет повторяться еще многими поколениями. — Он больше не играет с тобой в мяч, когда ты приходишь домой, только хочет смотреть какой-то старый дешевый фильм про Хопалонга Кэссиди[237], который видел уже четыре раза.
На самом деле, Джейк иногда хотел поиграть в бейсбол с отцом, но такие эпизоды случались всё реже и реже. В дотелевизионные дни Джейк ждал бы отца на крыльце с перчаткой и битой наперевес.
Правда заключалась в том, что Фила не так сильно беспокоила потеря интереса сына, как это волновало Салли. Когда Человек-ответ сказал ему, что Джейк не будет никогда играть в профессиональный бейсбол — даже в старших классах, — его мысли сначала нарисовали (как и мысли любого родителя) мрачную и ужасную картину. Теперь же казалось, что причина была более прозаичной: Джейк просто терял интерес к бейсболу, как сам Фил в свое время потерял интерес к обучению игре на пианино, когда был примерно в возрасте Джейка.
Вдохновленный такими телесериалами, как «Одинокий рейнджер»[238] и «Дикий Билл Хикок»[239], Джейк начал писать собственные вестерн-рассказы. Каждый из них сопровождался восклицательным знаком и носил такие названия, как «Пальба в Ларами!» и «Перестрелка в каньоне Мертвеца!» Они были аляповатыми, но не такими уж плохими… по крайней мере, по мнению отца автора. Возможно, когда-нибудь он станет писателем, а не аутфилдером в «Бостон Ред Сокс». Фил считал, что это было бы замечательно.
232
Ред Скелтон — американский комедиант и актёр, наиболее известный по своим радио— и телешоу периода 1937–1971 годов.
233
«Театр звезд Шлица» — сериал-антология, который транслировался с 1951 по 1959 год на канале CBS.
236
«Кролик-крестоносец» — сериал про кролика-крестоносца, который встречает на своём пути различных пародийных персонажей и дружит с флегматичным добродушным тигром.
237
Хопалонг Кэссиди — вымышленный ковбой, главный герой рассказов американского писателя Кларенса Эдварда Мулфорда.
238
Одинокий рейнджер — персонаж американских вестернов, носящий маску и непримиримый борец с беззаконием техасский рейнджер.