— Дэнни, я… — Она замолкает, прежде чем, возможно, выразить сожаление. Дэнни подозревает, какое слово было на кончике её языка.
Она перефразирует:
— Кто угодно мог слить твоё имя в эту газету. Очень вероятно, один из твоих соседей по трейлерному парку. Это абсурд, что Фрэнк Жальбер якобы травит тебя.
— Так ли это?
— Да.
— Тогда позвольте поведать, что я знаю о «Плейнс Трут», — говорит Дэнни. — По дороге с работы я взял один экземпляр. Это мой предпоследний день. Меня уволили. За это я тоже вам благодарен.
Она ничего не отвечает.
— Там размещаются в основном рекламные объявления, перемешанные с местными новостями… плюс криминальные истории, которые все так любят. Всё, что угодно, от опрокидывания коров[92] до поджогов. Эта чёртова газета знает, чем привлечь читателей.
— Дэнни, мне кажется, что этот разговор уже затянулся.
Он продолжает.
— В штате «Плейнс Трут» нет правдоискателей. Они не проводят расследования. Андерссон и ещё пара человек просто сидят на своих задницах и ждут, пока новости сами к ним не приплывут. В данном случае, имя Уикер и моё. Кто-то снял трубку телефона и сообщил им наши имена.
— Если ты хочешь попросить меня выяснить, кто это сделал, то ты размечтался. Журналисты хранят свои источники в тайне.
Дэнни смеётся.
— Называть тех, кто работает в этой дешёвке, журналистами — это всё равно, что называть ученика из коррекционной школы Эйнштейном. Думаю, Питер Андерссон выдаст имя, если надавить на него. Как вы надавили на меня.
Наступает молчание, но она не завершает звонок. Слышен приглушённый шум вечеринки. Интересно, Лори — её дочь? Или племянница?
— Не настоящее имя, а то имя, которым представился информатор, — говорит Дэнни. — Если Андерссон вообще спрашивал имя, то Жальбер ответил бы, что он из полиции Маниту или дорожного патруля, и повесил бы трубку. Конечно, авторитетная газета не напечатала бы анонимную наводку без подтверждающего источника, но они это сделали, и с удовольствием. Это был он, инспектор. Я знаю это, и вы тоже.
— Прощай, Дэнни. Не звони мне больше. Если только не захочешь признаться.
Время рискнуть.
— Он сыплет случайными числами? Ни с чем не связанными числами, просто так, наобум?
Тишина.
— Не желаете говорить на эту тему? Ладно. Передайте имениннице… — начинает он, но она уже отключилась.
Он тут же звонит Стиви в Боулдер. Его брат отвечает, как всегда, словно записал голосовое сообщение на автоответчик.
— Вы позвонили Стивену Альберту Кофлину.
— Привет, Стиви, это…
— Знаю-знаю, — говорит Стиви, смеясь. — Дэнни-Дэнни-бо-бэнни, банана-фанна-фо-фэнни[93]. Как ты, брательник? — Этого приветствия Дэнни достаточно. Значит, Элла Дэвис не сказала Стиви, что его старший брат подозревается в убийстве. Она была… осторожна? Может, это нечто большее. Может, слово, которое он ищет, — дипломатична. Как бы неприятно это ни было признавать, Дэнни немного благодарен ей за это. Стиви — особенный, он потихоньку развивает социальные навыки, но эмоционально он очень хрупок.
— У меня всё пучком, Стиви. Тебе звонила моя подруга Элла Дэвис?
— Да, эта дама. Она сказала, что она из полиции, и ты помогаешь им в расследовании. Ты помогаешь им в расследовании, Дэнни-бо-бэнни?
— Пытаюсь, — говорит он, затем переводит разговор на другую тему. Они говорят о Недерланде, куда Стиви ходит в походы по выходным. Говорят о танцах, на которые Стиви ходил со своей подругой Джанет, и о том, как они трижды поцеловались, пока шли домой. Кто-то включает громкую музыку, и Стиви кричит, чтобы сделали звук потише, чего он никогда не сделал бы, будучи подростком; тогда он просто бил бы себя по голове, пока кто-нибудь не остановил бы его.
Дэнни говорит, что ему пора. Его гнев почти прошёл. Разговоры со Стиви благотворно на него действуют. Стиви говорит «окей», а затем добавляет привычное:
— Дай мне задачку!
Дэнни готов.
— «Фолджерс Спешл Роуст»[94].
Стиви смеется прекрасным, радостным смехом. Когда Стиви счастлив, он действительно счастлив. Он не умеет притворяться.
— Пятый ряд, верхняя полка справа, если идти к мясному отделу, цена двенадцать долларов и девять центов. На самом деле там «Классик Роуст». — Он доверительно понижает голос. — «Фолджерс Спешл Роуст» снят с производства.
— Хорошо, Стиви. Мне пора.
— Хорошо, Дэнни-бо-бэнни. Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю.
Он рад, что со Стиви поговорила именно Дэвис. Дэнни даже думать не хочет, что было бы, если с братом пообщался бы Жальбер — или если приблизился бы к нему. От таких мыслей холод пробирает его до костей.
Элла Дэвис кладёт телефон в карман брюк и возвращается к вечеринке. Её сестра раздает торт и мороженое полудюжине маленьких девочек в праздничных колпаках. Дочка Дэвис, именинница и звезда сегодняшнего шоу, то и дело бросает жадные взгляды на груду подарков на серванте. Сегодня Лори исполняется восемь лет. Подарки будут открыты и вскоре забыты — за исключением, возможно, Адоры, куклы, которая обошлась Дэвис в сорок с трудом заработанных баксов. Маленькие девочки, наевшись сладостей, будут играть в веселые игры в гостиной, и их крики заполнят дом её сестры. К восьми часам их глаза будут смыкаться под очередной показ «Холодного сердца»[95] по телевизору.
— Кто это был? — спрашивает ее сестра. — Это по твоему делу?
— Да. — Одна тарелка мороженого уже пролита. Митци, бигль Реджины, сразу же принимается за уборку.
— Не он ли это был? — шепотом спрашивает Реджина. — Кофлин? — Потом. — Вилкой, Оливия!
— Нет, — лжет Дэвис.
— Когда ты его арестуешь?
— Я не зна…
— КОГО арестуешь? — кричит одна из девочек. Ее зовут то ли Мэри, то ли Меган, Элла никак не может запомнить. — КОГО арестуешь?
— Никого, — отвечает Реджина. — Не лезь в дела взрослых, Марин.
— Я не знаю, Редж. Это не в моих полномочиях.
Когда торт и мороженое поданы и девочки начинают есть, Дэвис извиняется и выходит на заднее крыльцо покурить. Её напрягает мысль о том, что Фрэнк подходил к Кофлину в магазине, намеренно выделяя его и как бы говоря свидетелям конфликта: «Это он, это тот самый парень, которого подозревают в убийстве, посмотрите хорошенько, запомните его».
Еще больше её напрягает мысль, что Жальбер мог дать имя Кофлина тому единственному изданию, которое бы согласилось его напечатать. Она не хочет верить, что он так поступил, и в целом не верит, но нельзя отрицать, что Фрэнк сосредоточился на Кофлине. Он помешался на этом деле.
«Неправильное слово», — говорит она себе. — «Правильное — он предан делу».
Больше всего её беспокоит сам Кофлин. На его лице возникло искреннее облегчение, когда Фрэнк сказал, что у них есть ДНК преступника, и он охотно согласился дать образец для сравнения. И он знал, что Дэвис солгала об отпечатках пальцев девушки на приборной панели его пикапа. Но это могло быть потому, что он их стёр. А ещё это могло быть потому, что Уикер — бедная мисс Ивонн для Жальбера — вообще никогда не была в кабине; он мог завернуть её труп в брезент и положить на заднее сиденье. Если он избавился от брезента, это также объясняет, почему они не нашли ни волос, ни отпечатков, ни ДНК в кузове пикапа. Но почему бы тогда не похоронить её в брезенте?
Или это могло быть потому, что Ивонн Уикер вообще не было в его машине.
«Нет. Я отказываюсь это принимать».
Кофлин также предлагал пройти проверку на полиграфе, чуть ли не умолял пройти её. Фрэнк отклонил это предложение, и на то были веские причины, но…
Выходит её сестра.
— Лори открывает свои подарки, — говорит она с лёгкой ноткой язвительности в голосе. — Тебе интересно посмотреть?
92
Опрокидывание коровы — предполагаемое шуточное действие, заключающееся в том, чтобы незаметно подкрасться к стоящей корове и неожиданно сбить её с ног сильным толчком. Опрокидывание коров считается американской городской легендой, а рассказы об этом — выдумкой.
93
Похожую считалку использовал Норман Дэниелз, главный герой романа С. Кинга «Мареновая роза».
95
«Холодное сердце» — американский компьютерно-анимационный музыкальный фэнтезийный фильм, созданный студией Уолта Диснея.